Четверо со «Сринагара»

Я начал подниматься по сходням, и только когда я достиг верхних ступенек, он наконец соизволил раскрыть рот.

— Дэ-э?

— Хэлло. Мистер Госс на борту?

— Да. Только он никого не ждет. Ваше имя, приятель?

Этот матрос не был похож на матроса, говорил не как матрос и было чертовски ясно, что служил он здесь тоже не матросом. На нем была расстегнутая коричневая кожаная куртка, достаточно свободная для того, чтобы я мог заметить рукоятку пистолета в плечевой кобуре слева у него на груди. И это была к тому же исключительно широкая грудь. Лицом он смахивал на вышибалу из третьесортного «бординг хауза»: грубое, мясистое, со здоровенной челюстью лицо и тугими буграми жевательных мышц. Жесткая белесая щетина покрывала его щеки и подбородок, но бритье вряд ли смягчило бы его выражение. Пожалуй, ничто бы не могло его смягчить. Короткий окурок сигареты дымился в углу его толстых губ.

— Шелл Скотт, — представился я. — Я хотел бы повидать мистера Госса.

— Он вас примет, — пепел с конца его сигареты упал на кожаную куртку и рассыпался по ней, он даже не побеспокоился стряхнуть его.

Я шагнул на палубу.

— Где я могу найти его?

Он указал через плечо большим толстым пальцем с коротким грязным ногтем.

— Наверху, на мостике, приятель.

Сигарета дымилась так близко от его губ, что казалось, будто он курит сам фильтр, но он этого не замечал. Похоже, что он просто съедал окурок, когда он становился еще короче. Меня несколько озадачила легкость, с которой я добился аудиенции у Госса, но сейчас было некогда раздумывать над этим. Я прошел вперед, поднялся на мостик и вошел в рубку. Палуба в рубке была отполирована до блеска, стены великолепно отделаны черным деревом. Слева от штурвала стоял низенький диванчик, обитый красной кожей, перед ним — небольшой стол. За столом, обнимая обеими руками высокий запотевший стакан, сидел сам Роберт Госс.

Он оказался еще крупнее, чем прошлой ночью. Черные густые волосы на его руках казались еще жестче, словно свиная щетина. Тяжелые веки свисали на глаза, тяжелый рот свисал на подбородок, все его лицо свисало вниз на короткую бычью шею еще сильнее, чем тогда, когда я впервые увидел его. Но все остальное выглядело вполне респектабельно и казалось на своих местах. На нем была капитанская фуражка с черным козырьком, украшенная венком из золотых листьев, синий форменный китель со сверкающими медными пуговицами, белые габардиновые брюки и белые кожаные туфли.

Он выглядел так, словно в любой момент готов был поднять якорь и отправиться под всеми парусами в бар клуба Бальбоа-Бэй.

— Хэлло! — сказал я. — Вот мы и снова встретились!

— Добрый день, мистер Скотт. Что привело вас на борт?

Голос у него был вежливый и любезный. Он даже попытался изобразить на своем лице некое подобие улыбки, которая здорово смахивала на улыбку гориллы. Он старался, но он просто не мог заставить себя играть роль как следует. Сколько бы усилий он ни вкладывал в игру, ему ни за что не удалось бы убедить меня в том, что он находит мой визит очаровательным.

— Так, несколько вещей, мистер Госс, — сказал я. — Убийство, во-первых. Ну и парочка других мелочей.

— Убийство? И кто же он, этот несчастный человек?

Я ухмыльнулся. Он был далеко не блестящим мыслителем, но колесики в его голове, тем не менее, со скрипом повернулись, и он сообразил, что допустил тактическую ошибку в первом же раунде. Уголки его рта опустились, и когда ему удалось снова поджать их на место, результат оказался еще менее удовлетворительным, чем до этого.

— Он? — переспросил я. — А может быть, это была она? Бедная маленькая старушка, убитая во время уличного происшествия?

У меня было такое впечатление, что он напрягает сейчас все силы, чтобы удержаться и не броситься на меня. Но он продолжал сидеть на месте улыбаясь, как человек, у которого болят зубы.

— Я имею в виду Крейга Велдена, конечно, — продолжал я.

— Почему «конечно»?

— Потому что он был с вами прошлой ночью, когда я случайно наткнулся на вас.

— Вы ошибаетесь, Скотт.

— Я видел его прошлой ночью. Я видел его снова несколько часов назад. Он несколько изменился, но я все же узнал его!

Госс потянулся к кожаному дивану и поднял с него пакет в коричневой бумаге, который до сих пор лежал вне поля моего зрения. Он хотел что-то сказать, ко остановился, глядя мимо меня в сторону двери.

Я обернулся. Тяжеловес, встретивший меня у трапа, стоял на пороге, засунув большие пальцы рук в карманы своей коричневой куртки.

— Все в порядке, Чан, — сказал ему Госс. — Идите обратно!

Здоровяк кивнул, неуклюже повернулся и скрылся за дверью.

Госс обратился ко мне, все еще стараясь сохранить любезную мину.

— Послушайте, Скотт! Вы, ей-богу, ошиблись, вот и все! Я не сомневался в том, что вы видели Велдена в морге. Я слышал об этой ужасной истории, которая произошла… э… об этом трубят все газеты и радио. Я узнал об убийстве уже сегодня утром. Но Велдена не было здесь прошлой ночью.

— Угу.

— Я помню, как вы ворвались в каюту. Я сидел там с Джо Наварро за стаканчиком грога…

— Наверное, я был в стельку пьян: мне показалось, что там было вдвое больше народу!