Четверо со «Сринагара»

Я глотнул. Жидкость потекла по моим жилам, как холодная лава, и немного расслабила натянутые нервы. Я сделал еще один глоток и повернулся к Эрлэйн.

— Милая, если Ральф…

Она засмеялась:

— Ты раньше никогда не называл меня милой!

— Ну, мы… не были тогда такими близкими друзьями! Так вот, милая, послушай. Если у Ральфа имеется здесь сейф, то я бы отдал все, чтобы взглянуть на него. В него. Нельзя ли его взорвать или что-нибудь в этом роде? Может быть, можно налить эту жидкость из стакана в замок и расплавить…

— Я знаю цифровую комбинацию, но я ни за что не смогу открыть его.

— Ты знаешь?

— Я несколько раз подглядывала, когда он думал, что я не смотрю. Да, я знаю ее, но я ни за что не посмею…

— Милая! Дорогая! Ты не представляешь, какая ты прелесть! — постепенно я снова обрел способность рассуждать здраво. — А что произошло между тобой и Ральфом? Твой голос звучал не очень-то приветливо, когда ты упоминала по телефону его имя!

— А мы повздорили, даже подрались. И все из-за тебя!

— Из-за меня! А я-то здесь причем?

— Он спросил, кто был тот мужчина, который подходил ко мне в машине прошлой ночью. Он хотел знать, где я с тобой познакомилась, и так далее, и тому подобное. Ну, я и рассказала, как мы с тобой танцевали на яхте, вот и все. Он взвился чуть ли не до потолка. Ух! Бах-трарах! С этого все и началось, потом я назвала его старой тощей свиньей, в общем, дала ему как следует! Так что скоро в усадьбе Митчелла будет новая экономка.

— Мне очень жаль, но… я, право, не имею ни малейшего намерения…

— Нечего жалеть. Мы и так уже… как ты говоришь? Пффт? Вот-вот: мы были уже «пффт»! Просто это оказалось удобным предлогом.

— А я все-таки хотел бы заглянуть в сейф.

Она засмеялась немного натянуто.

— Это поможет мне расквитаться с ним? — Кажется, она снова начала пьянеть. — Э? — повторила она. — Если ты найдешь то, что ты там ищешь, это поломает всю его телегу?

— Угу. Поломает так, что ни одна фирма не возьмется ее отремонтировать.

С минуту она размышляла, затем покачала головой:

— Я боюсь… Я сначала должна это хорошенько обдумать…

Она потянулась к столику и схватила высокий стакан, до половины наполненный коктейлем. Прежде чем я успел ее остановить, она одним глотком осушила стакан и поставила его обратно на стол.

— Ваше здоровье… — сказала она.

— Эрлэйн! — воскликнул я, неожиданно сообразив, почему она снова покатилась под гору. Мартини действует на человека, как горная лавина: сначала один незаметный камешек, а потом все валится ко всем чертям!

Она слегка откашлялась и посмотрела на меня осоловевшими глазами:

— Кажется, я на этот раз проглотила маслину… Гей-ха-хо, бой!

— Эрлэйн… — я начал приходить в отчаяние. Если эта очаровательная пьянчужка достигнет критического пункта или просто ускользнет от меня, растворившись в мартини, чудовище-сейф и я никогда не встретимся!

От волнения я проглотил остатки «бурбона» в стакане и схватил Эрлэйн за руку:

— Милая, дорогая Эрлэйн, я серьезно прошу тебя! Я должен проникнуть в этот сейф! И если ты не откроешь его, у меня очень мало шансов на то, что я сумею сделать это сам!

Такого рода довод показался мне вполне логичным и убедительным. Эрлэйн тоже согласилась с этим, кивая головой, как китайский болванчик.

— Угу… верно, бой!

Она отдернула руку и потянулась за бутылкой. Я попытался было ее остановить, но не успел. Она налила полный стакан «бурбону» и вручила его мне.

— Ты же на разбавила его, детка! — напомнил я.

Она посмотрела на меня очень пристально, если неуверенный и плавающий в хмельном тумане взгляд можно назвать «пристальным», и заявила:

— А он уже разбавлен… В бутылке! Разве ты не знал?

— Н-нет… я не имел понятия…

— Ну, так оно и есть!

Мне пришло в голову, что это очень разумно — разбавить «бурбон» прямо в бутылке. На вкус, правда, он напоминал чистый «бурбон», но Эрлэйн должна была знать, о чем говорила. Она была чертовски хорошенькой, эта Эрлэйн, настоящая прелесть!

— Здорово придумано, — сказал я.

Она продолжала упорно о чем-то размышлять.

— Это наверняка поломает всю его телегу… — бормотала она. — Но я не могу… не могу…

— Но там, возможно, даже и нет ничего! — возразил я. — Мы сможем сейчас посмотреть и убедиться…

— Там целая куча всякого барахла! Битком набито бумагами и документами… Книги, фотографии, разные папки… Револьвер… Я тебе говорила: настоящее чудовище!

— Дай мне взглянуть…

Она пьяным жестом отшатнулась от меня:

— Ты сам — чудовище!

— Что ты — я просто так выгляжу сначала! А внутри я — Шелл Скотт. Ну так как же, Эрлэйн!

Без всякого предупреждения она вдруг раскинула руки в стороны и распахнула прикрывавшую ее простыню. Несколько секунд она лежала так, откинувшись на подушки, совершенно голая и неподвижная. Нежно молочно-белая грудь с торчащими вверх розовыми упругими сосками не шевелилась, одна нога лежала на диване, другая безвольно свисала вниз на ковер…

Голова у меня пошла кругом. Мне показалось, что Эрлэйн не дышит, и я было бросился делать ей искусственное дыхание…