Четверть гения

Было ли то издревле прославляемое везение новичка (дрался Игорь впервые за последние десять лет) или ему помогло профессиональное знание человеческого тела, но все трое оказались сбитыми с ног. И к счастью, потому что в этих лихорадочных действиях Игорь израсходовал остаток сил и был теперь абсолютно беспомощен. Правда, вожак тут же вскочил на ноги, но на него насел губастый Тихон. Парень, которого Игорь боднул, ударился, падая, головой об угол стены и был без сознания. Другой не мог пошевелить правой рукой даже через полчаса в милицейской машине. С оставшимися двумя справились друзья Тихона.

— Ну битюг! — сказал, оглядывая Игоря, Тихон. — Запас надежности у тебя фантастический.

— Плеч твоих я обнимаю ширь, доблестный дружинный богатырь, — сказал тот из его товарищей, что был повыше. И сунул руку: — Леонид.

— Слава передовикам борьбы с хулиганами! — провозгласил третий и представился: — Карл.

Составление протокола в отделении милиции было одним из самых светлых моментов в жизни Игоря. Лейтенанты и капитаны расспрашивали его и его товарищей о подробностях боя, лейтенант восторженно произнес: «одним махом троих побивахом». Сержанты и старшины прислушивались к разговорам издали, так, во всяком случае, Плонский воспринимал происходящее.

И тут вдруг майор спохватился:

— А зачем это вы за ним гнались? Игорь в отчаянии вскинул глаза на Тихона. Вот сейчас…

— Ну чтобы сообщить, что его противник признал себя зачинщиком драки, — невозмутимо ответит тот.

…Почему вожака не обыскали, в отделении спохватились слишком поздно.

Едва стоявший возле него милиционер отвернулся, тот выхватил из кармана небольшой перочинный ножичек. Очень простой, с одним лезвием, такие покупают за полтинник мальчишки, у которых не хватает терпения, чтобы накопить более крупные капиталы. Ножичек открылся с легким скрежетом и через секунду уже торчал в плече Игоря.

Когда бандита утащили, выяснилось, что рана неглубока, но сильно кровоточит, отправляться из-за нее в больницу — после того как перевязка уже сделана — не стоит, но полежать надо. До дома было далеко. А Тихон: «Ну, да я же живу здесь, рядом с отделением, вон за тем углом».

Однокомнатная квартира в каменном доме. санузел раздельный, телефона нет. Так охарактеризовало бы это жилище объявление об обмене. Более изощренный в технике обмена гражданин обязательно добавил бы: солнечная сторона. Впрочем, не только объявления, но и средних размеров очерка не хватило бы, чтобы описать эту квартиру. При входе ошарашивал плакат, висевший в коридоре прямо напротив двери:

«Что ты сделал сегодня для счастья человека, лодырь?»

Рядом красовался график под названием «Развитие любовных увлечений Т. Фаддеева в 1971 году». По вертикали единицами измерения служили часы, посвященные мыслям о любимой ежедневно, по горизонтали откладывалась продолжительность увлечения в сутках.

Графики были в промежутках между полками, под полками и над ними; графики были пришпилены к потолку вперемежку с плакатами. Хозяина квартиры, судя по этим графикам, интересовали фазы луны и статистика преступлений, солнечная активность и зависимость шахматных успехов гроссмейстеров от возраста. Тут были еще графики чтения книг — нравящихся и ненравящихся. Интерес измерялся по двенадцатибалльной системе, скорость — в страницах. А плакаты грохотали:

«Дифференциальные уравнения — универсальный язык науки, дифференциальные уравнения передаются в виде графиков; график — все!!!»

И другой плакат — рядом:

«Хемингуэй работал утром, Толстой днем, Бальзак ночью. Пусть у тебя будут утро Хемингуэя, день Толстого и ночь Бальзака». «Тебе нужны деньги? Рядом есть Леонид!»

Между этими бумажными листами и полосами жались друг к другу книжные ряды. Они облегали стены единственной комнаты, подымались к кухонному потолку, заставляли проходить боком через коридор и испуганно наклонять голову при входе в ванную.