Четверть мили (ЛП)

— Эм… — Да. Миллион вещей. — Знаешь что? Я напишу Аннабет по электронной почте в дороге.

— Кэтрин, ты можешь расслабиться?

— Я расслабилась. — Я выдавила из себя слишком широкую улыбку, когда мы вошли в вестибюль. Воздух наполнился запахом свежего кофе, бекона, яиц и блинчиков. Через вестибюль прошла пара, направляясь в столовую. — Доброе утро.

Они оба улыбнулись и ответили на мое приветствие, прежде чем удалиться завтракать.

— Стоп. — Я высвободила руку из объятий Кэрол и бросилась к стойке регистрации, где стул администратора был пуст. — Я забыла сказать шеф-повару Вонгу о вечеринке, которая состоится на следующей неделе. Они заказали на ужин особые ребрышки, с которыми не должно быть проблем, но я не хочу, чтобы он забыл.

— На какую фамилию? — спросила Кэрол, появляясь рядом со мной.

— Бойд. Они будут в Шале «Гризли».

— Хорошо. — Она отмахнулась от меня и схватила ручку, чтобы что-то нацарапать на стикере. — Я позабочусь об этом.

— Я могу просто зайти на кухню.

— Кэтрин Гейтс. — Она пригвоздила меня взглядом, который обычно предназначался для ее внуков, сына или мужа. — Увидимся через две недели.

— Хорошо, — пробормотала я. — Я ухожу. Я позвоню и проверю…

— Ты ничего подобного не сделаешь. — Она уперла руки в бока. — Не звони.

— Но…

— Кэт, иди уже в этот отпуск. Это для твоего же блага.

Я подавила в себе отвращение к этим словам.

Голос Кэрол стал мягче, а мольба в ее глазах заставила меня затаить дыхание.

— Давай не будем притворяться, что я не знаю причины, по которой ты решила отправиться в это головокружительное путешествие. Кэш появился на семейном ужине с женщиной и… я понимаю. Думаю, для тебя это блестящая идея — сбежать.

Я была слишком упряма и горда, чтобы рассказать о влюбленности своей лучшей подруге. Но я была дурой, думая, что Кэрол не заметила моих чувств к ее внуку. Я любила Кэша много лет. Все ли Гриры знали? Обменивались ли они жалостливыми взглядами за моей спиной?

Наша бедная Кэт, застрявшая во френдзоне на всю жизнь.

Я подавила стон.

— Иди. — Она положила руку мне на плечо. — Когда я сказала тебе не торопиться, именно это я и имела в виду. Тебе нужно уехать отсюда и решить, действительно ли ты хочешь такой жизни.

— О чем ты говоришь? — Почему я не должна хотеть такой жизни?

— Мы любим тебя. Ты — часть нашей семьи, независимо от того, живешь ты здесь и работаешь или нет. Но тебе нужно уехать отсюда. Подышать. Подумать. Отпустить его.

Ауч. Разве я сама не думала о том же самом? Так почему же мне было так больно слышать это от кого-то другого?

— Я не хочу, чтобы ты провела свою жизнь в ожидании, — сказала она.

Комок в горле не давал мне говорить, поэтому я кивнула и натянуто улыбнулась.

— Иди. — Она поцеловала меня в щеку. — Подумай хорошенько. Мне бы не хотелось тебя терять, но я бы не хотела, чтобы ты осталась здесь и была несчастна еще больше.

Я отошла от стойки, у меня кружилась голова. Почему у меня было такое чувство, будто меня только что выгнали? Почему у меня было такое чувство, будто мне только что выдвинули ультиматум?

Откажись от Кэша или иди туда, где его нет.

У Кэрол были добрые намерения, и я верила, что она заботится обо мне. Она не хотела, чтобы я страдала, пока он жил своей жизнью. Я и сама не хотела этого для себя.

Но это было суровым напоминанием о правде. Я не была Гриром. Я была гостем на семейном снимке.

Кэш был Гриром, и она не собиралась терять внука.

Мой грузовик ждал снаружи лоджа, припаркованный перед столбиком, который мы использовали как указатель расстояния. Я забралась внутрь и сделала глубокий вдох, борясь с желанием расплакаться.

Часть меня хотела уткнуться лицом в грязь и притвориться, что это не проблема. В конце концов, я годами отрабатывала этот прием. Я могла заниматься своей работой, наслаждаться своей простой жизнью и утопить чувства, которые я вынашивала в течение десяти лет, в работе и отрицании.

Но у меня это не очень хорошо получалось, не так ли? Я оказалась на распутье, и, возможно, проехав восемьсот тридцать одну милю, я пойму, какой дорогой идти.

Я сделала еще один глубокий вдох, затем завела двигатель и сдала с места. Гравийная дорога, ведущая от лоджа к шоссе, была влажной после вчерашнего ливня, и трава вдоль подъездной дорожки блестела. Когда я ехала, мои шины не поднимали обычного облака пыли, что позволяло мне отчетливо видеть внушительный лодж в зеркале заднего вида.

Его бревна были окрашены в темно-красновато-коричневый цвет. Возвышающаяся вершина карниза была почти такой же высокой, как столетние вечнозеленые растения, росшие вокруг здания.

Это здание было моим домом. Моим убежищем. И с каждым поворотом колес я чувствовала, как оно ускользает из моих рук. По мере того, как лодж становился все меньше и меньше, я все больше и больше убеждалась, что больше никогда его не увижу.

— Ты ведешь себя глупо, — пробормотала я себе под нос, устремив взгляд прямо перед собой.

Это был всего лишь отпуск. Я вернусь через две недели или даже раньше, и мои чувства к Кэшу будут под контролем. К тому же у меня в кармане лежал чек на десять тысяч долларов.