Четверть века назад. Часть 2

— Да, какъ бы про себя, тихо и печально сказалъ дядя Лины, — ей вѣрить можно, она не измѣнитъ… не измѣнится… Послушайте, Сергѣй Михайловичъ, началъ онъ вдругъ, откидываясь отъ стѣнки дивана и облокачиваясь о стоявшій передъ нимъ столъ, — я буду говорить съ вами откровенно… Я не Аглая Константиновна, и вы должны понять что я не признаю ни одного изъ тѣхъ основаній въ силу которыхъ она отказываетъ вамъ… Напротивъ, то какъ вы были воспитаны и какъ смотрите на задачи жизни отвѣчаетъ вполнѣ моему понятію о томъ какой человѣкъ можетъ быть желателенъ для такой дѣвушки какъ… моя племянница… Князь пріостановился на мигъ, и продолжалъ:

— Но, признаюсь, мнѣ все же не хотѣлось этого брака… Я не довѣрялъ вамъ, — не довѣрялъ вашей молодости… Вы увлечены Hélène, околдованы, влюблены… вы ее любите, не сомнѣваюсь, поспѣшилъ добавить онъ въ отвѣтъ на движеніе Гундурова, собиравшагося, показалось ему, протестовать противъ недостаточности первыхъ его выраженій, — но въ ваши годы кто же не любитъ? Весь вопросъ въ томъ: кого и какъ любятъ!.. Вы провели теперь три недѣли въ ея обществѣ, могли оцѣнить ея наружную и душевную прелесть. Но вы ея еще всю не знаете, не знаете всей цѣны этой чуткой, нѣжной, глубокой души… Полюбитъ она — до могилы, отдастъ себя безъ остатка, for better and worse, какъ говорятъ Англичане… Такую душу — я говорилъ это вашей тетушкѣ — заслужить надо, всю жизнь заслуживать, Сергѣй Михайловичъ! протянулъ дрожавшимъ голосомъ князь Ларіонъ. — Заслуживать — и беречь, промолвилъ онъ, еще разъ, не давая нашему герою возможности вставить слова — не такъ какъ поступили вы съ нею вчера…

— Князь, вскликнулъ Гундуровъ со мгновенно проступившими на глазахъ слезами, — я отдалъ бы десять лѣтъ жизни чтобы вычеркнуть эти минуты безумія! Повѣрьте…

Невольная горечь послышалась въ голосѣ его собесѣдника:

— Извиняться безполезно, она вамъ простила… и я напомнилъ вамъ это для очистки совѣсти, такъ-сказать… Ваша тетушка права, примолвилъ онъ, проводя рукой по лицу и какъ бы остановившись на окончательномъ рѣшеніи. — такія существа какъ Hélène прозрѣваютъ внутреннимъ чутьемъ и дальше, и глубже чѣмъ наша старая мудрость и опытность… Она васъ избрала; мнѣ остается отложить въ сторону всякія мои личныя сужденія и… протянуть вамъ руку. Да будетъ ея воля!..

Слова замирали въ горлѣ Гундурова; онъ схватилъ эту протягиваемую ему руку, и горячо пожалъ ее обѣими руками…

— И вамъ, и ей предстоитъ тяжелый и долгій быть можетъ искусъ, заговорилъ снова князь Ларіонъ, — его надо будетъ имѣть силу выдержать. Съ княгиней Аглаей Константиновной справиться не легко… а безъ материнскаго согласія ни Hélène, ни вы, я полагаю, не допустите возможности брака?… Останется поэтому — ждать. Годъ, два быть-можетъ, если не случится чего-нибудь непредвидѣннаго, которое все измѣнить можетъ… Въ настоящую минуту выиграно по крайней мѣрѣ то что этотъ графъ Анисьевъ отложилъ повидимому намѣренія свои на время, а въ настоящую минуту должно-быть уже и уѣхалъ отсюда…

— Онъ положительно отказывается отъ всякихъ притязаній, поспѣшно молвилъ Сергѣй, — онъ это сказалъ княжнѣ.

— Вотъ какъ! Онъ объяснился съ нею?

Гундуровъ передалъ сообщенное ему Линой.

— За этимъ цѣлый échafaudage интриги! внимательно прослушавъ, пропустилъ сквозь зубы его собесѣдникъ; — Вы понимаете что еслибъ онъ дѣйствительно хотѣлъ отказаться, онъ этихъ чувствительныхъ словъ не далъ бы себѣ труда говорить, а уѣхалъ бы, какъ уѣзжаютъ въ подобныхъ случаяхъ, безъ разговоровъ и безъ рисовки… Все равно (глаза князя блеснули), что бы они тамъ ни затѣвали, пока я живъ, — я это объявилъ Аглаѣ Константиновнѣ,- Hélène насильно замужъ не выдадутъ!.. А когда меня не будетъ, съ загадочною улыбкой договорилъ князь Ларіонъ, — вы, я надѣюсь, будете уже ея мужемъ…

Гундуромъ вскочилъ съ мѣста.

— Князь, у меня нѣтъ словъ сказать вамъ все что я чувствую, выразить вамъ мою благодарность, мое благоговѣніе къ вамъ… Я сознаю, вы имѣли право почитать меня недостойнымъ того счастія на которое указываете вы теперь мнѣ… Вы говорите вѣрно, счастіе это слѣдуетъ заслужить… заслужить годами терпѣнія, покорности, мукъ. И я вынесу, выдержу, заслужу, клянусь вамъ Богомъ… Что всѣ эти искусы и муки предъ тѣмъ что можетъ ждать меня!..

«О, молодость!» слушая его безысходною тоской сжималось сердце князя Ларіона. Онъ опустилъ глаза чтобы не видѣть выраженія этихъ молодыхъ надеждъ на этомъ счастливомъ молодомъ лицѣ.

Сергѣй оборвалъ вдругъ:

— А теперь, князь, что же, проговорилъ онъ прерывающимся голосомъ, — намъ надо уѣзжать съ тетушкой;

— Я полагаю что самимъ вамъ въ настоящую минуту было бы неловко оставаться… послѣ отвѣта Аглаи Константиновны тетушкѣ вашей… Она все же хозяйка дома…

— И не видать болѣе княжны, не встрѣчаться съ нею… До какихъ же поръ? еле слышно прошепталъ молодой человѣкъ.