Четвертая Беты

— Собственно говоря, — сказал тот неожиданно густым басом, не вяжущимся с худым долговязым телом и маленькой головой на удлиненной шее, — ты прав. Факты можно было уместить на четверти той бумаги, которую я исписал, а главное, так сказать, экстракт — вот. — Он продемонстрировал тонкую пачку в листов десять-пятнадцать. — Я вам это прочту. Если что-либо покажется неясным или неправдоподобным, переспрашивайте. — Он встал… Да сиди ты! — махнул на него рукой Маран… снова сел и стал читать.

Первая же фраза оглушила Дана настолько, что он перестал слышать и понимать… что удивительно, информация эта была для него не нова, но то ли тогда он был слишком увлечен схваткой между Мараном и Лайвой, то ли сейчас, здесь, увидев лица людей, узнавших страшную правду о судьбе своего народа… своего народа!.. вот оно, в тот раз он воспринял это как-то отстраненно, как абзац из учебника истории, теперь же со всей немыслимой четкостью представил себе эти два с половиной миллиона… население иного малого государства, каких на Земле не одно… На Земле… Его мысли пошли по другому пути, он вспомнил кое-какие детали того, что не так давно вбивал себе в голову под гипнопедом… На Земле случались вещи и похуже, что такое два с половиной миллиона для некоторых ушедших в небытие режимов и владык… а реагировали ли земляне тех времен на жуткие цифры столь же эмоционально?.. Теперешние — да, теперь и полтора десятка погибших — это шум на весь мир, но тогда вряд ли, иначе подобное не повторялось бы снова и снова…

С грохотом упал стул, Дан машинально обернулся — немолодой человек со значком Инженерного училища на рубашке пробирался к выходу. Он шел, как слепой, натыкаясь на стулья, давешний парень вскочил, помог ему добраться до двери.

А Серт продолжал читать.

— Из тридцати семи тысяч восьмисот двадцати шести смертных приговоров, вынесенных Высшим Судом, только в двести двенадцати случаях соблюдены положенные процедуры. Остальные приговоры были вынесены без суда, большей частью они коллективные…

— Что это такое? — спросил кто-то.

— Коллективные? Это значит, приговор выносился сразу группе людей. В самом крупном… подписан он Изием и Лайвой… значились имена восьмисот семнадцати человек. По свидетельствам члены Суда зачастую никогда не видели подсудимых… довольно нелепый термин, если учесть, что большинство этих людей ни о чем не подозревало, многие не были даже арестованы, жили дома, а в это время поступал донос, дескать такой-то там-то, ну скажем, непочтительно отозвался о великом Изии. В отделе писем…

— А что это за отдел? — поинтересовался Ила Лес. — В штате Охраны как будто нет такого.

— Нет, — отозвался Маран хмуро. — Это отдел писем Правления.

— Так я и думал. А ведь этот отдел был создан когда-то по инициативе Рона Льва… Разумеется, не для коллекционирования доносов, а для прямой связи с народом.

— Это ты хорошо выразился. Коллекционирование доносов. Именно этим и занимались в отделе, — мрачно сказал Серт. — На многих списках стоит гриф «отдел писем» и номер с пояснением соответственно закону о государственных преступлениях. Например, номер три — попытка свержения власти, номер пять — злопыхательство по адресу членов Правления и тому подобное. Такой список, составленный на основании письменных доносов, поступал членам высшего Суда, и те подмахивали сей документ по номеру… четыре — пожизненное заключение, три — смертная казнь и так далее. Потом готовые списки — конечно, уже без подписей! — вручались Начальнику Охраны, в его личном подчинении находилась особая группа по приведению приговоров в исполнение…

— Я не понял, — вмешался молодой могучий мужчина с дерзко красивым лицом. — Эти доносы не проверялись?

— Нет.

— А если они были лживые?

— Неважно.

— Но ведь они могли быть просто средством сведения счетов, продуктом деятельности всяких завистников, ревнивцев, карьеристов, да мало ли кого! Может, моему соседу нравится моя кастрюля для супа, и он напишет на меня донос, чтобы лишить кастрюлю хозяина…

— И так бывало.

— Но это же безумие!

— А ты думал, Дае, что Правление — средоточие разума? — спросил Маран иронически.

Дае!.. Дан с интересом всмотрелся в лицо ученого.

— Посмотрите, что получается, — продолжил тот, не отвечая на реплику Марана. — Сколько их было всего, пятеро? Значит, на каждого приходится по семь с половиной тысяч только смертных приговоров. Вы можете вообразить себе бандита, убийцу, совершившего убийство семи с половиной тысяч человек?

— Твоя арифметика не совсем точна, — заметил Серт Гала. — Из почти тридцати восьми тысяч больше двадцати приходится на Изия, он подписал эти приговоры один или вместе с Лайвой.

— Довольно! — нетерпеливо сказал высокий старик, сидящий рядом с Илой Лесом. — Что ты собираешься со всем этим делать, Маран?

Наступила сосредоточенная тишина. Дан слышал, как кто-то за его спиной наливал себе карну — видимо, трясущейся рукой, до него донеслось неровное звяканье горлышка о чашку.

— Я хотел бы сначала выслушать ваши предложения.

— А что тут можно предложить? — бросил тот же молодой парень. — Арестовать и судить, вот и все.