Четвертая дверь

– Не суетитесь, – продолжил хозяин дома. – Миссис Латимер все еще в трансе, и любое резкое движение может серьезно ей навредить.

Через несколько минут лампа вновь зажглась, и вошел Генри. Оставшиеся, казалось не шевелились вовсе.

– Действительно пробки, – сообщил мой друг. – А Элис… миссис Латимер пробудилась?

– Нет, – ответил Патрик, глядя куда-то себе под ноги. – Но это ничего не значит. Давайте просто подождем.

Виктор, не сводивший глаз с конверта на столике, повернулся к другу.

– Не теряй надежды, Артур. Я чувствую: все получится.

Далекая вспышка вновь озарила небо, и в комнате опять стало темно. Наступившая тишина ощущалась почти физически.

Генри заговорил первым.

– Я все налажу, папа. Я могу добраться до щитка с закрытыми глазами.

– Принеси лучше свечи, Генри, и канделябр из коридора. Кто знает, сколько продлится гроза? Лишь бы с миссис Латимер ничего не случилось.

Патрик кашлянул, прочищая горло.

– Конечно, темнота помогает ей сконцентрироваться, но скачки напряжения – мало ли как они отразятся? – Он снова кашлянул, уже громче. – Гм! Зачем себя обманывать? Подобные вещи редко заканчиваются удачно. Хотя именно сегодня Элис казалась особенно настроенной на контакт. Но перебои с электричеством…

– Должен признать, мистер Латимер, на мгновение я действительно вам поверил. Но будем честными – общение с загробным миром невозможно. Всю жизнь…

– Артур, – прервал его Виктор, – ты совершенно в этом не разбираешься.

Свет вновь зажегся.

Элис по-прежнему лежала на диване. Казалось, ничего не могло потревожить ее сон.

– Простите, мистер Уайт, но все впустую, – с сожалением сказал Патрик. – Я бужу ее.

Он подошел к жене и стал мягко гладить ее по голове, приговаривая что-то на ухо.

– Подумать только, а ведь я действительно начал надеяться… – грустно покачал головой Артур. – По-моему, гроза заканчивается.

В комнату вернулся Генри, неся канделябр с зажженными свечами.

– Готово! Но Элис…

Все моментально повернулись к молодой женщине, вышедшей из транса. Миссис Латимер запустила руку в волосы и заговорила. Она захлебывалась от избытка эмоций:

– Боже мой! Где я? Что… Патрик!

Муж сжал ее руки.

– Ничего, дорогая, все уже закончилось. Ты упала в обморок.

Элис закрыла лицо руками.

– О! Боже мой! Я испортила такой прекрасный вечер! Это все гроза, мне следовало учесть… Патрик, почему ты про нее не напомнил? Простите, мистер Уайт, я…

– Прошу, не извиняйтесь, дорогая. Все в порядке.

– Ты что-нибудь помнишь, милая? – спросил Патрик, помогая ей встать.

– Я разговаривала? – внезапно осведомилась Элис, широко распахнув глаза.

– Очень сбивчиво, мы ничего не смогли разобрать. Тебе бы отдохнуть. Мистер Уайт, вы позволите? Любимая, аккуратнее…

Элис подошла к окну и оперлась рукой на подлокотник кресла. Неожиданно она пошатнулась, и муж бросился к ней. Оба одновременно рухнули в кресло, смахнув цветок с подоконника и зацепив стоящий рядом столик.

Раздался нестройный хор голосов, однако никто не двинулся с места. Патрик извинялся и рвался оплатить ущерб, но Артур и слушать не хотел. В конечном счете сошлись на том, что на днях Уайты придут в гости к Латимерам.

Внезапно Элис резко уставилась на конверт. Он по-прежнему лежал посередине кофейного столика. Артур осторожно взял его за уголок и сунул в карман пиджака.

Заметив этот жест, Элис ровным голосом произнесла:

– Да, Генри станет мудрым и благоразумным.

На несколько секунд в доме воцарилась тишина. Гости застыли с открытыми ртами. Патрик смотрел на жену, съежившуюся рядом с ним. Та потупилась:

– Дорогой, я не пойму, что со мной такое. Простите, несу сегодня всякий бред.

Джон и Элизабет, осторожно державшиеся в тени, рванулись к Артуру и подхватили его под руки. В этот миг он потерял сознание.

Хозяина дома усадили в кресло. Пока Джон похлопывал его по щекам, Генри принес стакан бренди.

– Папа, что на тебя нашло? Зря ты выпил столько шампанского.

Артур покачал головой и грубо оттолкнул Генри. Мелкие капли пота заблестели на его бледном лице. Не говоря ни слова, он запустил руку в карман, вытащил конверт, осмотрел со всех сторон, даже на свет, и передал сыну.

– Артур, – пролепетал Виктор дрожащим голосом, – ты же не хочешь сказать…

– Конверт не открывали, – перебил его Генри. – Это точно.

Артур прошел к письменному столу, порылся в ящике и извлек небольшой перочинный нож. В гробовой тишине он вскрыл конверт, вытащил оттуда сложенный листок бумаги, развернул его и показал гостям. Там, в самом центре, была написана всего одна фраза:

«Дорогая, думаешь, Генри когда-нибудь образумится?»

Глава 5 Отголоски мертвых

Приближался конец октября. Со времени появления духа миссис Уайт прошел месяц.

Разумеется, я подозревал подвох, трюк со стороны Латимеров – иначе как еще можно было истолковать настолько невероятное совпадение? Артур, скрытый от посторонних глаз, пишет на чистом листе вопрос, помещает его в конверт, который самолично и запечатывает. Все время, за исключением двух перебоев с электричеством, послание находится на виду. А затем… миссис Уайт отвечает мужу устами Элис. Женщины, принесшей весть из загробного мира.