Четвертая магическая война

– Еще немного – и вы на ментальной защите этого парня женитесь! – фыркнул майор, без спроса подходя к столам с документами и хватаясь за графин с водой. – Меня не волнует, что телепатия принципиально невозможна и вы не можете прочесть его мыслей! Заставьте этого мальчишку рассказать нам все, что он знает о дислокации сил русских в нашем квадрате! Судьба наступления находится под угрозой!

– Так мы как раз и пытаемся, – откликнулся другой маг-дознаватель. – Но, честно говоря, эта защита выглядит куда более впечатляющей, чем имеющиеся в голове пленника сведения. Три барьера объединены в единую систему! На первой ступени он просто сопротивляется ментальному давлению! На второй, желая ответить нам правду, не может выговорить почти ни слова! А на третьей, которую толком даже нащупать не можем, и вовсе искренне считает, что никакой он не капитан, а какая-то шелупонь из недавно призванных на службу ведьмаков.

– Так, может, и правда шелупонь? – засомневался майор, направляясь в обратный путь. Вместе с графином.

– С такой-то аурой и выживший внутри расплющенной гравитационным ударом командной рубки? – хмыкнул немецкий менталист. – Да, впрочем, ладно аура, ее и подделать можно… Но если какой-то копающийся в земле холоп заимеет хотя бы первых два уже точно опознанных слоя защиты, то я съем свою парадную треуголку!

– Союзнички, – недовольно прошипел поляк, отводя взгляд от захлопнувшейся за австрийцем двери. – Ну так что, пойдете в боевые холопы? Пенсии нет, а вместо отставки пожизненная гарнизонная служба, но отличившихся могут повысить и сделать личными слугами того или иного пана. А там уж как судьба повернется…

– А татуировка? – Олег осторожно коснулся основания задней части шеи, где у него располагалось волшебное клеймо, ушедшее достаточно глубоко в плоть, чтобы попытки содрать его с кожей закончились однозначной смертью. Метод контроля дезертиров, бунтовщиков и прочих неприятных для властей личностей считался достаточно надежным. Во всяком случае, о самостоятельно убравших его и подавшихся в бега от казарменной баланды даже слухов почти не ходило. Уж слишком сложно было не иметь шанса откупиться от родного государства, но вместе с тем располагать связями или знаниями, позволяющими провернуть подобную процедуру. – Снимете?

– С вероятностью процентов в шестьдесят, – покрутил руками служащий тюрьмы. – Это значит «да»?

– Нет. Это значит «нет», – подумав, решил все-таки Олег. Нельзя сказать, чтобы он был патриотом… Тем более страны, в которой не родился, не учился, а только загремел в армию со вживленной в шею магической бомбой. Но менять шило на мыло он не собирался. Да и не понравились ему представители Царства Польского. То, что они хотели его убить, это одно дело… Все-таки война идет. Но когда сдавшихся матросов выбрасывают за борт корабля, а на фасаде государственного учреждения развешивают маленьких изнасилованных девочек… Парень не без основания считал себя не самым плохим человеком. И знал, что есть вещи, которых просто нельзя делать. Даже не из-за запретов морали или обещанного церковниками ада, куда попадают не успевшие запастись отпущениями грехов преступники… Просто. Нельзя. Да и раз за капитана приняли Святослава, то, может, Андрэ находится где-то поблизости? И есть еще надежда если не сбежать, так устроить бунт? – Меня покуда статус военнослужащего Российской империи более-менее устраивает.

– Так какого черта ты время тянешь и мне голову морочишь, собака?! – рассердился вдруг чиновник и быстро прокричал нечто на польском. Тотчас же стальные пальцы автоматронов стиснулись на плечах парня, а после его как куль с мукой потащили прочь. Причем весьма неаккуратно, дважды стукнув по пути о стены и один раз о пустующий стол, на котором какой-то тюремщик забыл недопитый чай в стеклянном стакане с ложечкой. Бумаги залило жидкостью, стекло разлетелось на осколки, а в голове у и так не отличающегося ясным сознанием Олега окончательно помутилось. Тем более что его после начальственного окрика уронили на пол.