Четвертая мировая война

В случае сапатистских семей, обычно бывает, что представители «гражданского обществ», во время посещения общин, работы над проектами или проживания в «лагерях по поддержанию мира», устанавливает особые отношения с одной или несколькими семьями общины. Логично, что благодаря их приглашению для участия в совместных проектах, подаркам и особому вниманию, у этих семей появляются преимущества над другими, хотя и те и эти являются сапатистскими. Кроме того, часто те, у кого из-за должности, занимаемой в общине, автономном муниципалитете, регионе или зоне больше контактов с гражданским обществом, получают больше внимания и всяческих «подарков», чем другие, что дает повод для обсуждения этого в общинах и не соответствует сапатистскому критерию «каждому по потребности».

Я хочу пояснить здесь, что речь идет ни о каких-то порочных связях, ни о том, что кто-то высокомерно назвал «антиповстанческой борьбой из благих намерений», мы говорим о нормальных для человеческих отношений вещах. Тем не менее, если мы сами не создадим противовеса для этих привилегированных отношений, они могут нарушить равновесие в общественной жизни.

Что касается отношений с сапатистскими общинами, принцип «править подчиняясь» применялся безо всяких исключений. Власти должны были контролировать выполнение договоренностей общин, их решения должны были сообщаться регулярно и «вес» коллектива, вместе с «глашатаем», действовавшим в каждой из общин, превращались в надежного контролера, уйти от взгляда которого очень сложно. Тем не менее, бывали случаи когда кто-то позволял себе нарушить эти правила и ступить на путь коррупции. Но обычно длилось это недолго. В общинах невозможно скрыть факта незаконного обогащения. Виновный наказывался тем, что его обязывали сделать коллективным и вернуть общине то, что он незаконно присвоил.

Если же коррумпировался, отклонялся от этих норм или, используя местный термин «становился безельником» кто-то из властей, он немедленно снимался с должности и заменялся другим. В сапатистских общинах должности властей никак не оплачиваются (в течение периода, когда кто-то занимает руководящий пост, община помогает ему в содержании семьи), воспринимаются всеми как работа в пользу коллектива и их занимающие постоянно меняются. Нередко коллектив назначает на эти должности в наказание за инертность или неучастие кого-то из своих членов в решении общих вопросов, например, когда кто-то регулярно отсутствует на общинных ассамблеях, его наказывают, назначая на должность муниципального агента или общинного уполномоченного.

Эта форма «самоуправления» (которую я здесь крайне резюмирую) — не изобретение или нечто привнесенное САНО. Она происходит из гораздо более давних времен, и когда родилась САНО, она здесь уже довольно давно действовала, правда, только на уровне каждой из общин.

И уже в результате быстрого роста САНО (который, как я уже объяснял, происходил в конце 80-х), эта практика с местного уровня, распространяется на региональный. Действуя, через местных (т. е. ответственных за организацию в каждой из общин), региональных (ответственных за группу общин) и зональных (ответственных за группу регионов) уполномоченных, САНО увидела, что те, кто не справлялись с работой, естественным путем заменялись другими. Хотя, поскольку речь шла о военно-политической организации, в этом случае окончательное решение принималось командованием.

Этим я хочу сказать, что военная структура САНО в некоторой степени «заражала» традицию демократии и самоуправления. САНО была, если можно так выразиться, одним из «антидемократических» элементов в прямых демократических отношениях общин (другой антидемократический элемент — это Церковь, но эта тема для отдельного разговора).

Когда автономные муниципалитеты начинают действовать, правительство самоуправления не только переходит с местного уровня на региональный, но и отрывается (в смысле тенденции) от «тени» структуры военной. САНО никоим образом не вмешивается в процесс назначения или снятия с должностей автономных властей и, исходя из того, что САНО принципиально не стремится ко власти, она только ограничивается контролем над тем, чтобы никто из военного командования или членов Подпольного Революционного Индейского комитета не занимал никаких руководящих постов в общинах или автономных муниципалитетах. Те кто решают участвовать в автономных правительствах, должны полностью отказаться от организационных должностей внутри САНО.

Не буду долго распространяться по поводу функционирования Автономных Советов, у них в качестве поручительства своя собственная форма работы («своя манера», говорим мы), и немало национальных и международных «гражданских обществ» являются свидетелями их работы и сотрудничают с ними напрямую.