Четвертая мировая война

В счетах, представленных ХХП, есть серьезные различия. Это вызвано тем, что некоторые из хунт сообщили обо всех деньгах, о которых им известно, то есть они включили в счета то, что получили напрямую они сами и то, что получили Автономные Повстанческие Сапатистские муниципалитеты (Апосаму) с разрешения Хунт Хорошего Правительства. Другие хунты доложили только о том, что было получено ими напрямую, не включая полученного Апосаму.

В объемах полученных разными ХХП сумм тоже есть значительные различия; в некоторых случаях это происходит из-за того, что есть хунты (наример хунты Лос-Альтос и Пограничной Сельвы), которые соответствуют очень большой территории, в других — из-за того, что их представительства более известны «гражданским обществам» (Овентик и Ла-Реалидад) и в других — потому что разница между уровнем организационного развития между разными зонами пока еще очень велика.

Так что в приблизительных цифрах (и округленных, потому что компас докладывают с точностью до каждого сентаво), у нас есть следующая информация о финансах каждой из хунт в течение первого года работы:

На что были потрачены эти деньги? Немного позднее я расскажу об этом. Пока лишь хочу заверить, что ни песо из них не ушло на чье-то личное обогащение.

Автономные власти, сменяющие друг друга для руководства Хунтами Хорошего Правительства, в дни пребывания на работе в Улитках удовлетворяют свои личные потребности за счет вкладов жителей наших селений или поддержки САНО. Средний ежедневный расход на человека (не считая билета для проезда из общины в Улитку и обратно), например, для одного члена хунты в Ла-Гарруче, составляет менее восьми песо (в других местах эта сумма немного выше). В случае Овентика она составляет ноль песо, потому что власти приносят с собой свои лепешки, фасоль и кофе, когда у них есть (когда нет — с ними делятся те, у кого есть).

Сравните это с тем, что, например, получает в Мехико директор МИСC[193] (которому платят за то, что он избавляет трудящихся этой организации от их социальных завоеваний), или например с тем, сколько стоят полотенца в резиденции президента нашей страны или например с тем, сколько платят за комплект постельных принадлежностей в доме у среднего функционера фоксистского правительства за границей или с тем, что зарабатывает депутат или сенатор.

Конечно, наши власти не пользуются услугами телохранителей, не оплачивают советников, не покупают себе последние модели автомобилей, не питаются в модных ресторанах и не назначают членов своих семей на руководящие должности. То есть, совершенно не обязательно, чтобы работа по правлению была связана с роскошью.

ПЛЕЧО ИМЕНИННИЦЫ

Упоминание о «третьем плече» было бы не полным, если бы я не вспомнил тех, кто, хотя наше молчание подталкивало стольких к версиям о «потере направления», «хаосе», «внутренних чистках», «исчезновении» или слуху, ставшему в последнее время таким модным, остался внимателен и готов постараться понять суть происходящей здесь борьбы (и формы и сроки, которыми она ведется).

Слышать, то что другой говорит и особенно то, о чем он молчит, возможно только среди тех, кто делит между собой путь и, иногда, груз.

Я имею ввиду тех, кто имея наверняка более важные дела, сохранил время и внимание необходимые для того, чтобы услышать и увидеть тех, кого обычно не слышно и не видно (или только во время «важных» мероприятий).

Тем, о ком я говорю, в сентябре этого года, как и мне, исполнится 20 лет. В первой части я мельком уже упомянул о них, потому что для нас они — это не просто средство массовой информации. Я имею в виду тех, кто работает в мексиканской газете «Ла-Хорнада».

Как и многие мужчины и женщины, поддерживающую борьбу индейских народов (и поэтому сапатистскую борьбу тоже), сотрудники «Ла-Хорнады» не обращаются к теме сапатизма по причине моды или медийного рассчета. Их вклад выходит далеко за рамки чисто журналистской деятельности, и соответствует тому, что многие назвали бы «этикой долга», потому что рожден он стремлением к реальным и справедливым переменам, а не поиском экономической или политической выгоды. Было бы несправедливо утверждать, что только сотрудники «Ла-Хорнады» были щедры и честны с нами, хочу только сказать, что они всегда были последовательны и в мире мало, очень мало тех, кто мог бы сказать это о себе и оставаться таким же в течение 20 лет.

Я знаю, что забегаю вперед, но я почти уверен, что в день своего рождения именинница, «Ла-Хорнада», проснется со страницами полными поздравлений с двадцатилетием, которые придут ей отовсюду, и вряд ли у нее найдется место для поздравлений, которые пошлем ей мы, самые маленькие из ее братьев. Поэтому мы забегаем вперед и в этот ее «не день рожденья» мы отправляем всем ее сотрудникам и сотрудницам наше объятие, только одно, но из тех, что даются только среди братьев, когда говорятся те вещи, которых обычно не говорится. И вместе с ним идет и мое личное объятие, с надеждой дать его когда-нибудь персонально (желательно не пост мортем) всем и каждому (-ой) из сотрудников «Ла-Хорнады».