Четвертая мировая война

Автономный муниципалитет из Сан-Андреса Сакамчен просит отдолжить 10 тысяч песо для починки машин руководства.

Для помощи нуждающимся беженцам из Синакантана, из СИЕПАКа,[207] из ДЕСМИ,[208] из Германии, из Гранады, из Врачей Мира, из Общины Гражданской Ассоциации, от футболистов Италии из команды, которая называется Интернационале Милано, из США и от частных лиц пришли 616 тысяч 302,26 песо.

ПЯТНИЦА: В УЛИТКЕ ЛА-РЕАЛИДАД

К нам пришла одна сеньора из Сьюдад-дель-Кармен, Кампече, чтобы рассказать о проблеме, которая у нее есть с одним сеньором из города Комитан: ей пообещали, что для нее получат ипотечный кредит и как гарантию договора она должна была передать документацию на свой дом в банк, в результате денег ей не передали, она потребовала возвращения документации, оставленной ею в банке, но ей ничего не вернули, потому что ее деньги все-таки попали в руки исполнителя, но ей ничего не досталось, ХХП посоветовало ей обратиться лучше в одну организацию по защите прав человека, потому, что в этом деле были нарушены ее права, ей порекомендовали Фрайба, и до настоящего момента неизвестно, обратилась она туда или нет.

Солидарные товарищи, которые построили турбину в Ла-Реалидад, приехали посмотреть как она работает и после беседы с ХХП вернулись.

Приехали солидарные люди из Австралии, они хотели знать об автономии и о том, что такое править подчиняясь, мы им подробно объяснили, они выглядели очень удивленными и сказали, что увезут этот опыт для распространения в своей стране. Еще приехали из Аргентины, Франции, Канады и Польши, чтобы побольше узнать об автономии.

Приехали из Страны Басков, чтобы посмотреть что происходит с проектами, которые они поддерживают, они вернулись довольными, потому, что видят, что договоренность выполняется.

Приехали студенты из УНАМ, УПН[209] и Поли, чтобы побеседовать и чтобы им объяснили о том, что значит править подчиняясь и об автономии.

СУББОТА: ОДНОМ САПАТИСТСКОМ СЕЛЕНИИ

Вместе с Роландо мы заходим поздороваться с доньей Хулией. Она проводит меня в свой дом-зал-столовую-кухню-спальню. Она наливает кофе и начинает рассказывать. О детях, внуках, правнуках, о том, как это было, когда к ней в дом вошли солдаты и «я смотрела ему в глаза вот так прямо (и хмурит свои седые брови) и сказала ему «а ну, давай, доставай твой пистолет и стреляй в меня, давай», но он не достал пистолета, иначе я бы вам всего этого здесь не рассказывала». Она продолжает говорить о том, как ее сын скрывался чтобы носить лепешки повстанцам в горы, о том, как начали организовываться селения, о том как проголосовали за войну, о том как все ушли воевать в город, о том как велось сопротивление, о том как началась создаваться автономия, о том как Улитки… Я уже собрался было достать трубку и табак, как вдруг она замолчала и спросила меня: — «Вы идете говорить с Супом?» я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Роландо, который начинает чесать усы, пытаясь скрыть смех. Оставляю трубку и табак в сумке. — «Да», — говорю ей. — «А, тогда когда вы его увидите, передайте ему мои привет и благословение, потому, что непонятно, где этот проклятый шляется, что столько дней ко мне не заходит», — говорит она и дает мне несколько тамалей[210] «для Супа». Мы прощаемся. Уже на лугу я говорю Роландо: — «Если ты не перестанешь смеяться, ты отсюда не уйдешь». «Все равно все умрем», — говорит он мне со смехом и уходит вперед. И уже с разумного расстояния кричит мне: — «Не забудь передать привет Супу!». Уже в домике Командования я смотрю на себя в зеркальце и говорю ему и себе: — «Мы уже не те, кем были раньше» и вздыхаю… А что мне еще оставалось делать.

ВОСКРЕСЕНЬЕ: В ОДНОМ ИЗ МЕСТ ГОР ЮГО-ВОСТОКА МЕКСИКИ