Четвертая политическая теория

В политологии после Карла Шмитта принято называть аналогичные проекты интеграцией «больших пространств»[39]. В экономике, еще до Шмитта, это теоретически осмыслил и с колоссальным успехом применил на практике создатель модели германского «таможенного союза» Фридрих фон Лист[40]. «Большое пространство» — это иное название для того, что мы понимаем под «цивилизацией» в ее геополитическом, пространственном и культурном смысле. «Большое пространство» отличается от ныне существующих национальных государств именно тем, что строится на основании общей ценностной системы и исторического родства, а также объединяет несколько или даже множество различных государств, связанных «общностью судьбы». В разных больших пространствах интегрирующий фактор может варьировать — где-то в его качестве будет выступать религия, где-то этническое происхождение, где-то культурная форма, где-то социально-политический тип, где-то географическое положение.

Важен прецедент: создание Евросоюза показывает, что воплощение «большого пространства» на практике, переход от государства к надгосударственному образованию, построенному на основе цивилизационной общности, возможен, конструктивен и при всех внутренних проблемах позитивно развивается в реальности.

Реестр цивилизаций

В отличие от национальных государств о количестве и границах цивилизаций можно спорить. Хантингтон выделяет следующие:

1) западная,

2) конфуцианская (китайская),

3) японская,

4) исламская,

5) индуистская,

6) славяно-православная,

7) латиноамериканская и, возможно,

8) африканская цивилизации.

Напрашивается, однако, несколько соображений. В западную цивилизацию Хантингтон включает США (с Канадой) и Европу. Исторически это верно, но всё же сегодня с геополитической точки зрения они образуют по отношению друг к другу два различных «больших пространства», стратегические, экономические и даже геополитические интересы которых расходятся всё дальше и дальше. У Европы есть две идентичности — «атлантистская» (для которой в полной мере справедливо отождествление Европы и Северной Америки) и «континентальная» (которая тяготеет, напротив, к проведению самостоятельной политики и возврату Европы в историю в качестве самостоятельного игрока, а не простого военного плацдарма для северо-американского «старшего брата»).

Евроатлантизм базируется в Англии и странах Восточной Европы (движимых инерциальной русофобией), а евроконтинентализм — во Франции и Германии, с поддержкой Испании и Италии (это классическая Старая Европа). Цивилизация во всех случаях одна, западная, а «большие пространства», возможно, будут организовываться несколько иначе.

Под славяно-православной цивилизацией точнее понимать евразийскую цивилизацию, куда органично, исторически и культурно входят не только славяне и не только православные, но и иные этносы (в том числе тюркские, кавказские, сибирские и т. д.) и значительная часть населения, исповедующая ислам.

Сам исламский мир, безусловно, объединенный религиозно с постоянно растущим осознанием своей идентичности, в свою очередь делится на несколько «больших пространств» — «арабский мир», «зону континентального ислама» (Иран, Афганистан, Пакистан) и тихоокеанский регион распространения ислама. Особое место в этой картине занимают мусульмане Африки, а также постоянно растущие общины Европы и Америки. И, тем не менее, ислам — это именно цивилизация, всё более осознающая свои особенности и свое отличие от других цивилизаций — и в первую очередь, от либерально-западной цивилизации, активно наступающей на исламский мир в ходе глобализации.

Сложно установить границы между зонами влияния японской и китайской цивилизаций в тихоокеанском регионе, чья цивилизационная идентификация в значительной степени остается открытой.

И конечно, пока сложно говорить об общем самосознании жителей африканского континента, хотя в будущем эта ситуация может измениться, поскольку у настоящего процесса есть по меньшей мере исторические прецеденты — в лице Лиги африканских стран, а также в виде существования панафриканской идеи.

Сближение между собой стран Латинской Америки, особенно учитывая факт североамериканского давления, в последние годы налицо, хотя об интеграционных процессах пока говорить преждевременно.

Для интеграции евразийского пространства вокруг России вообще нет каких-то существенных преград, поскольку эти зоны в течение долгих веков были политически, культурно, экономически, социально и психологически объединены. Западная граница евразийской цивилизации проходит несколько восточнее западной границы Украины, делая это новообразованное государство заведомо хрупким и нежизнеспособным.

Перечисление цивилизаций, по сути, дает нам представление о количестве полюсов в многополярном мире. Все они — кроме западного — пребывают пока в потенциальном состоянии, но вместе с тем, у каждой из этих цивилизаций есть серьезные внушительные основания для того, чтобы двигаться в сторону интеграции и становления полноценными субъектами истории XXI в.

Многополярный идеал