Четвертая пуля

Она покраснела, оставив намек без ответа. Клид почувствовал, что вновь начинается головокружение. Он боялся сорваться. Женщина была прекрасна, она немного кокетничала. Он еще не знал, хочет ли она продолжить игру, и, если таково ее намерение, то до каких пор она позволит это.

Он встал и отошел от дивана.

— Все очень просто, — начал он, повернувшись спиной к мадемуазель Жема. — Скажите мне, кто был последним увлечением Жана Дравиля, и я от вас отстану.

Она приподнялась на локте и удивленно посмотрела на него.

— Вы хотите сказать, что она не внесена в книгу… в список?

Клид вновь уселся на диван.

— В бумагах Дравиля нет книги подобного рода, — сказал он, слегка улыбнувшись.

Лицо женщины омрачилось.

Клид водил ее за нос с любезнейшей наглостью.

— Не разыгрывайте оскорбленную принцессу. Я не думаю, что это в вашем стиле. Впрочем, блефовал я сейчас лишь наполовину. Я нашел ваше фото в бумагах Жана Дравиля.

Он лгал. В коллекции Жана Дравиля ее фото отсутствовало. Но оно могло там находиться.

Клодетта Жема вновь опустилась на диван. С руками за головой, она, должно быть, прокручивала неприятные мысли типа: «А если Жюльетта нашла это фото?..»

Клид перевел взгляд с ее лица на грудь, затем вернулся к глазам Клодетты. Она сосредоточенно смотрела в одну точку. Он пожал плечами.

— Не изводитесь так из-за этой истории. Книга или фото, нужен лишь секрет, нас сближающий.

Она повернула голову.

— Ну и наглец вы, — фыркнула она. — Дьявольский наглец.

Клид продолжал улыбаться.

— Это все, что вы хотите и можете ответить на мой вопрос? — начал он, склоняясь к ней. — Что за курочка спала последней с Дравилем?

— А что вы, собственно, можете мне сделать, если я не отвечу? Ничего!

— Ничего, — признался Клид. — Это ваше право. Единственно, что я потеряю, это преимущество перед шпиками. Мне придется повидать и других знакомых Жана Дравиля, все это приведет к потере времени. А я, к сожалению, им не располагаю. Я очень устал и хотел бы сегодняшним вечером немного отдохнуть.

Она перестала держать себя высокомерно. Клид вновь ее заинтересовал.

— Кто же заставляет вас вмешиваться в подобного рода истории? — со вздохом спросила она.

Клид понял, что нужно включиться в игру. Он жалко улыбнулся.

— Ну, честно говоря, никто и ничто меня не заставляет. Вернее, да, я ненавижу шпиков и у меня было только два способа выразить им свои чувства: самому стать преступником или бороться с преступниками. В конечном счете, я склонился ко второму. После достаточно долгих колебаний, — добавил он с иронической ухмылкой. — Я даже хотел довериться жребию.

Клодетта Жема рассмеялась.

— Вы несерьезны, Клид.

— Напротив, я очень серьезен. Посмотрите, сейчас нет никого серьезнее меня. В этом деле, впрочем, — он вспомнил, каким образом пробрался в квартиру Дравиля — квартирный вор всегда обойдет детектива. Нужно уметь делать все. Хорошее и плохое…

— Я понимаю… Вы не из того круга, в котором преобладают четные люди.

Клид наклонился. Она чуть прикрыла глаза. Ее ноздри затрепетали, когда он взял ее за плечи.

— Как ими становятся, честными людьми? Ну вы-то знаете? Я — нет!

— Но я думаю, что вы очень честный человек! — сказала она. — Я даже уверена в этом.

Клид улыбнулся.

— У меня зубы и когти, как у всех. И я уверяю вас, что ни на секунду не задумаюсь пустить их в дело.

Она неуверенно улыбнулась.

— Почему вы так стараетесь показаться циничным?

— А какого черта вы хотите, чтобы это было только видимостью? — спросил он. — Что есть, то есть, знаете ли. И не надо, чтобы у вас были какие-то иллюзии на мой счет.

Она попробовала высвободить плечи, но Клид, казалось, не придал этому значения.

— Я не строю никаких иллюзий, — призналась она. — Я достаточно хорошо знаю мужчин. Даже если бы у вас не было вашего хваленого цинизма, я знаю, что бы вы уже давно сделали.

Она приподняла голову, обхватила руками его шею и притянула к себе.

— В самом деле, почему бы нет? — согласился он, впиваясь в ее губы.

Глава третья Дурное настроение

I

Винсен заканчивал скручивать свою сигарету из «серого» табака, когда Клид толкнул дверь его бюро без всякого предупреждения.

Комиссар поднял голову, нахмурил брови и прорычал сквозь зубы фразу, которую Клид не понял. Он казался не на шутку взбешенным.

Не обращая внимания на «теплый прием», детектив сдвинул пачку дел и уселся на освободившийся край стола. Комиссар продолжал свое занятие. Пересохшая бумага плохо скручивалась, что могло объяснить его дурное настроение. Наконец, комиссар смог прослюнявить самокрутку, зажег спичку и поднес ее к тому, что только в его глазах могло сойти за сигарету.

Клид воспользовался своим «кравеном». Атмосфера не слишком походила на дружескую. Винсен что-то жевал, и это что-то, со всей очевидностью, тоже было причиной его дурного настроения.

Клид положил руку на его плечо.

— Я вам помешал, комиссар?

— Я не слишком жаждал вас увидеть, — признался тот, смерив его злобным взглядом.

Клид ответил комичной гримасой.

— Это заметно, комиссар. Вы выглядите как общипанная курица. Дело в хромом, да? Не такое легкое дело, как вы считали…

Комиссар поднялся.