Четвертая пуля

Комиссар выплюнул остатки табака. Клид заметил его трудности и поднес зажигалку, получив в ответ благодарный взгляд. Клодетта Жема, прикрыв ресницами глаза, тоже курила, выпуская дым из уголка рта. Клид окинул ее долгим взглядом. Она была прекрасна. И спокойна. Она, должно быть, грезит о вещах, принадлежащих только ей, навевающих памятные воспоминания.

Детектив склонился к уху Винсена и удивленно спросил:

— Что вы думаете обо всем этом, комиссар? — не зная точно и сам, о чем он спрашивает.

Комиссар выпустил дым через ноздри. Его табак по-прежнему отдавал прогорклым маслом.

— Тысяча чертей! Клид, я не думал, что когда-нибудь сумею избавиться от этого дела. Этот хромой — первейший мерзавец.

Клид, в который уже раз, стряхнул пепел на пастельного цвета ковер.

— Я думаю, — сказал он с язвительно улыбкой, — что вы несколько торопитесь, комиссар.

Комиссар ничего не упустил в своих спокойных рассуждениях. Дело закончено, классифицировано. В каком-то смысле (было бы лучше взять его живым) он счастлив, что не надо гоняться за этим Бертье. Протянись все лишь еще несколько часов, он был бы вынужден уступить Шарне, любимчику директора. Тот теперь воспримет это как укол в сердце. Патрон не любит оставлять невыполненными свои угрозы. Конечно, он вставит ему палки в колеса, если когда-нибудь…

Следственный комиссар Винсен… Мадам Винсен будет счастлива услышать это от Клодетты Жема. Но о чем может задуматься такая артистка? Надо будет зайти к ней через несколько дней, чтобы тонко намекнуть, что без его поддержки… А если министр, или даже префект, заупрямятся, надо будет убедить их.

Клид продолжал на чем-то настаивать. Его голос дошел до Винсена словно сквозь пелену.

— Ибо, в конечном счете, — сказал детектив, — у вас нет вещественных доказательств виновности Бертье.

Он очень забавен, этот Клид. Немного злопамятен. Ему, конечно, не могла понравиться маленькая вздрючка, устроенная журналистам. Комиссар слегка улыбнулся уголками губ.

— Не вам думать об этом, старина, — ответил он покровительственно. — Уликами займутся. Впрочем, это уже не столь важно, есть они или нет. Бертье мертв. Правосудие, таким образом, свершилось.

Клид сухо рассмеялся.

— Браво, комиссар, браво! Предполагаемый убийца мертв. Составляется отчет и — хлоп! — дело закрыто. Удобно, не так ли?

Винсен походил на слона, готового наброситься на поле сахарного тростника. Его шея втянулась в плечи, обозначив их ширину, возраст и отсутствие физических упражнений сделали их покатыми. Под насмешливым взглядом Клида изменилось и выражение его лица. Это уже был не просто полицейский, не получивший благодарности, а человек, жаждущий месте.

— Оставьте меня в покое, Клид!

Старина комиссар бросил это, не повышая голоса. Но гнев заставил задрожать его голос. Клид не обратил на это внимания. Он просто отвел взгляд от разъяренного лица комиссара.

— Послушайте внимательно, — сказал он, — мне жаль разрушать ваши радужные иллюзии. Это дело еще не закрыто, мой дорогой Винсен. Одним словом, Бертье не убивал Дравилей.

Лицо комиссара от ярости пошло пятнами.

— Убирайтесь к чертям, вы, с вашими театральными сценами!

Клид похлопал его по плечу.

— Все будет так, как вы желаете, комиссар. Но прежде всего, я не удалюсь столь далеко, как того желаете вы. По крайней мере, до разъяснения моей маленькой истории господам из прокуратуры. У меня появилась мысль, которая, несомненно, их заинтересует. Они великодушно оценят… театральность вашего друга Клида. К сожалению, это поставит шпиков в смешное положение.

Винсен, хмуря брови, принялся размышлять. Он не любил словечка «шпик» и еще меньше — принятый Клидом тон. Но то, чем угрожал детектив, было серьезным. Господа из прокуратуры… Если чертов детектив говорит правду, это будет катастрофа, тысяча чертей!

Он покосился на Клодетту Жема. Неподвижная в своем кресле, с сигаретой в губах, она издали следила за сценой ссоры с безразличным, как казалось, видом. Почему тогда, если он не был убийцей, Бертье пытался убрать ее? Эта мысль придала уверенности Винсену. Конечно, он прав. Дело сделано! У него появилось желание позабавиться.

— Проваливайте, старина, — попросил он, благосклонно улыбаясь.

Клид вновь иронично улыбнулся.

— Да? Это вас не интересует?

Он открыл дверь в прихожую.

— Лишь один момент, прошу вас, — сказал он. — Присядьте и подождите меня.

Клид тщательно прикрыл за собой дверь.

VI

Клид вернулся в салон, держа в руке завернутый в марлю пистолет Бертье. Он отсутствовал около пяти минут, которые понадобились для объяснения инспекторам, что комиссар требует оружие, чтобы его проверить. Их нетрудно было убедить также взять предложенные Клидом сигареты. Клид использовал возникшее взаимопонимание, чтобы задать несколько вопросов, на которые ему охотно ответили.