Четвертая вершина

Конечно, это не исключает того, что до состязаний я старался как можно больше узнать о предполагаемых соперниках, об уровне их результатов и спортивной форме, а во время состязаний внимательно следил за их выступлением. Но все это нужно было для того, чтобы в решительный момент борьбы (а наступление этого момента мне подсказывал опыт) заставить себя показать все, на что был способен. Важно было также не тушеваться при успешном прыжке другого прыгуна, быть готовым к такому обороту дела. Вначале в этом мне помогали советы тренеров А. Керселяна и В. Креера, а позже я сам научился противостоять действию этих, как говорят, сбивающих факторов, оставаясь готовым к далекому прыжку в любой обстановке.

В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова сказано: «Соперник — это человек, который соперничает с кем-нибудь в чем-нибудь». В этом смысле наши соперники — те, с кем мы боремся за победу в состязаниях. Но ведь соперничество в секторе или на дорожке — это лишь видимая, надводная, что ли, часть айсберга, который зовется большим спортом. Если сложить воедино время, которое провел в секторе для прыжков в соревнованиях, то получится цифра, измеряемая в сотнях часов. Немало! Ведь только в большом спорте я провел более 15 лет. Это тысячи тренировок! Но спортивное совершенствование происходит не только в тренировках и соревнованиях, но и в обычной жизни, когда нужно преодолевать собственные слабости, отказываться от житейских соблазнов и некоторых привычек, которые, не будучи слишком вредными сами по себе, могут стать настоящим злом для человека, посвятившего себя большому спорту. Поэтому, говоря о годах тренировки, я имею в виду нечто большее, чем собственно тренировочный процесс — бег, прыжки, метания, поднимание штанги и т. п.

Как-то я прочитал чрезвычайно меткое определение, данное одним из наших ветеранов заслуженным мастером спорта, призером Олимпийских игр в Хельсинки и чемпионом Европы Юрием Литуевым: «Тренировка — это образ жизни, направленный на достижение высоких спортивных результатов». Образ жизни — поистине лучше не скажешь. А кто из нас не знает, что борьба с самим собой не менее трудна и требует не меньше сил, чем самое напряженное соперничество в состязаниях? Тем более что каждому человеку свойственно прощать себе мелкие ошибки, оправдывать собственное поведение, возлагая ответственность за свои неудачи на других людей или различные «объективные» обстоятельства.

Сейчас мне кажется естественным, что я тренировался почти ежедневно в течение многих лет в любую погоду, в любых условиях. Но, пристальнее вглядываясь в прошлое, вспоминаю, сколько воли требовалось иногда проявлять, чтобы выходить на тренировку или обычную пробежку в сезон дождей, которые в моем родном Сухуми можно сравнить с тропическими ливнями (это только курортники думают, что у нас на юге круглый год стоит бархатный сезон). А дневные тренировки в испепеляющую жару, когда жаркий воздух, кажется, разрывает легкие? Не они ли помогли мне выдержать борьбу до конца в мексиканском высокогорье и в изнуряющей духоте монреальского стадиона?

Сейчас по соседству со многими стадионами выстроены отличные легкоатлетические манежи, которых с каждым годом становится все больше и больше. Зайдите на такой стадион в ненастную погоду, и вы увидите пустые дорожки и секторы. Все перешли под крышу. Конечно, в таких условиях тренировки проходят качественнее. Но не теряют ли при этом спортсмены каких-то крупиц воли и мужества, которых может не хватить, если им случится соревноваться в неблагоприятных условиях? В связи с этим я вспоминаю ответ рекордсмена мира по прыжкам в высоту Д. Стоунза на вопрос, почему он в Монреале оказался только третьим. «Я не привык прыгать в дождь», — ответил спортсмен...

Будучи ветераном сборной команды, я часто слышал, как молодые спортсмены выражали бурное неудовольствие, когда им казалось, что условия тренировки или оборудование стадиона не соответствует идеалу. Приходилось видеть, как атлеты выбирают наиболее благоприятное время для занятий, прыгают или бегают только по ветру, облегчая нагрузку. А ведь это им, возможно, придется столкнуться с дождями, и с лос-анжелесским смогом! И не придется ли им бороться там не только с соперниками, которые будут как никогда сильны, но и с собой, со своей неприспособленностью к таким условиям?