Четвертая власть

— Только я тебя очень прошу, не рискуй так больше. Ты же понимаешь, какая получилась бы подстава, если бы парень вдруг свалял дурака.

— Саша, ты же знаешь, если бы я в нем сомневался, то не доверил бы такое дело.

— Как считаешь, если мы оформим его в штат, он справится?

— Серьезно? — удивился Алексей. — У нас место освободилось?

— Ну да, иначе я бы не спрашивал.

— Тогда можешь его зачислять, не прогадаешь.

— Я вот все удивляюсь, и как это он от тебя не сбежал?

— Уметь надо, — с улыбкой сказал Алексей. — Пойду обрадую Володьку. Думаю, он будет счастлив.

— Главное, чтоб требований к себе не снижал.

— За это можешь не беспокоиться.

Когда Алексей ушел, на столе Соловьева раздался звонок.

— Здравствуй, дорогой, — прощебетала супруга.

— А, это ты, — ответил Александр взволнованным голосом. — Как дела?

— Мне очень без тебя плохо. Приезжай…

— Сейчас не могу — работа.

— Так я про вечер говорю. Точнее, про ночь. Я так соскучилась… Я одену твой любимый розовый пеньюарчик.

— Давай не по телефону.

— А тебя что, прослушивают?

— Нет, не думаю. Но все–таки…

— Я же знаю, ты тоже по мне очень соскучился, правда? — щебетала Даша.

— Конечно, очень.

— Вот и приезжай. Я покрою твое тело детским маслицем, сделаю расслабляющий массаж, а потом мы будем заниматься любовью всю ночь. Как раньше, помнишь?

— Помню…

— До встречи, любимый.

Положив трубку, Александр протер платком вспотевший лоб и тяжело вздохнул. Мысли его витали где–то далеко отсюда. И почему супруга решилась вдруг ему позвонить, ведь после их ссор она почти никогда не шла на мировую первой? Впрочем, какое это имело значение? Соловьев жаждал сейчас только одного: чтобы поскорее закончился день и наступила ночь. В отличие от многих своих друзей, которым прискучили жены, Александр трепетал только от одного вида своей Дашеньки. Возможно, причиной тому была безумная любовь, но, скорее всего, Соловьев просто никогда не чувствовал, что Даша принадлежит ему вся от начала и до конца. Несмотря на годы семейной жизни, она оставалась далекой и неизведанной, и это манило Александра, как любого охотника. Впрочем, кто в их отношениях был охотником, а кто жертвой, за все время общения с супругой Соловьев так и не понял.

***

В это утро Володька проснулся жутко взволнованным. Вчера, когда он пришел домой, то свалился на кровать без задних ног, с трудом найдя силы для того, чтобы перекусить и избавиться от рези в желудке. А сейчас он словно горел огнем! Еще бы! Вчера состоялся его дебют на ЛТН. Как много он пережил, как много прочувствовал, как много испытал! Впрочем, самым важным было для него признание Алексея, своего учителя. Отметит ли наставник его талант или вновь обрушится с критикой, как было раньше?

Приехав в Останкино, Володька огляделся по сторонам. Казалось, здесь все шло своим чередом. Люди бегали из одного кабинета в другой и не обращали на него никакого внимания. Юноша медленно прошел в новостийную и, увидев Алексея, нервно сглотнул слюну. Что скажет его учитель? Как поприветствует? Уже тогда станет ясно, что ждет его дальше. Володька замер и не решался войти, но, наконец, Алексей обернулся сам и обратил внимание на стажера, топтавшегося в дверях.

— А, Володька, — радостно сказал он. — Заходи, гостем будешь.

— Ну как? — только и ответил стажер, пристально смотря в глаза Дмитриеву.

— А, ты про сюжет что ли? Так он просто отличный получился.

— Правда? — радостно вскричал Володька.

— Конечно! Более того, с этого дня ты член нашей команды.

— Ты хочешь сказать…

— Да, тебя приняли в штат. Поздравляю, коллега!

— Фантастика…

— Можешь прямо сейчас подписать в отделе кадров соответствующие бумаги. Ты принят!

— Ура! — закричал Володька и заключил Алексея в объятия. — Как же много это для меня значит! Вот это да! Я принят и так скоро! Сегодня самый счастливый день в моей жизни! Слушай, а когда меня будут назначать на съемки, как и остальных корреспондентов?

— Думаю, через пару дней, когда уладят все формальности с твоим приемом на работу.

— А можно я тогда сегодня поеду вместе с тобой?

— Ну а почему нет? Я не против.

— А куда ты направляешься?

— Да одного научного работника посадить хотят за шпионаж, вот я и еду к суду, где ему должны вынести приговор.

— Любопытно. А когда ты выезжаешь?

— Через двадцать минут.

— Отлично! Я буду ждать тебя внизу.

— Договорились.

Как и всегда во время работы, Дмитриев улавливал малейшие нюансы и подходил к самым банальным вещам с такой неожиданной стороны, что у Володьки захватывало дух. Когда из зала суда вышел адвокат научного сотрудника, все журналисты тут же набросились на него, требуя конкретных ответов по процессу. Но адвокат молчал и от всех вопросов прессы отделывался скудной формулировкой «без комментариев». Когда разочарованная журналистская братия наконец–то отступила, за дело взялся Алексей.

— Вы отказываетесь отвечать на все вопросы, правильно? — спросил Дмитриев.

— Совершенно верно.

— И значит, вы не скажете нам, за что именно хотят посадить вашего клиента на целых пятнадцать лет?

— Не на пятнадцать, а на девять, — машинально поправил адвокат.