Четвертая воздушная

Превосходство наших летчиков в тактике подтверждается действиями таких прекрасных воздушных бойцов, как А. И. Покрышкин, Г. А. Речкалов, В. И. Фадеев, В. Г. Семенишин, П. П. Крюков и братья Глинка. Это они создали различные приемы, обеспечивающие летчикам сохранение за собой преимущества в высоте, успешно применяли вертикальный маневр в бою на скоростном истребителе, добивались четкого взаимодействия между парами и группами.

Скажу вначале об Александре Ивановиче Покрышкине - творце многих эффективных приемов воздушного боя.

В борьбу с врагом на Кубани он вступил уже опытным летчиком и зрелым командиром.

Если большинство наших воздушных бойцов по-настоящему освоили вертикальный маневр в первой половине 1943 года, то Покрышкин применял его еще осенью сорок первого. Летая на МиГ-3, на котором и сразил первого гитлеровца, он уже тогда убедился в том, что вражеские самолеты лучше сбивать на боевой вертикали, то есть сверху, имея хороший запас скорости для последующего ухода на высоту.

Первые бои на Кубани подтвердили правильность его суждений и расчетов. О его победах заговорила фронтовая и центральная печать. Александр Иванович Покрышкин стал популярен не только в 4-й воздушной армии.

В чем секрет, в чем источник боевых успехов А. И. Покрышкина и его соратников по 16-му гвардейскому истребительному авиационному полку? Ответ на этот вопрос дан в его первой книге "Крылья истребителя". "Дух наступательной активности,- писал Покрышкин,- целиком определил нашу летную жизнь. В небе Кубани летчики полка постигли основную формулу воздушного боя с решительными целями, формулу, пронизанную духом наступательной активности. Эта формула включала в себя четыре главных элемента: "Высота - скорость - маневр - огонь".

Опыт Покрышкина нашел отражение в тактике советских истребителей сначала на Кубани, затем на Курской дуге, а позже в завершающих боях Великой Отечественной войны.

Александр Иванович в числе первых решил вопрос о продолжительности пребывания истребителя над полем боя. Важность его диктовалась массовыми и длительными воздушными схватками. Кто мог дольше продержаться на крыльях, тому и принадлежала инициатива.

В условиях активного противодействия вражеских истребителей прикрытие своих наземных войск методом патрулирования на экономичных скоростях не оправдало себя. Такой режим полета не позволял быстро переходить в атаку. Требовалось сначала разогнать самолет до нужной скорости. А как раз в это время истребитель становится, можно сказать, беззащитным. Имея преимущество в скорости, противник пользуется свободой маневра.

Покрышкин по-своему решил эту задачу. Сохраняя нужную для маневра скорость, он одновременно добивался и продолжительного пребывания в районе патрулирования. А каким образом?

Патрулируя над полем боя, А. И. Покрышкин получил необходимую скорость не только за счет увеличения мощности мотора, но и за счет маневра незначительной потери, а затем набора высоты. Если посмотреть на его патрулирующий истребитель в профиль и в плане, то можно увидеть следующую картину: летчик ходит не строго по горизонту, а волнообразно, не по прямой (иначе уйдешь из зоны), а по траектории наклонного эллипса. Таким образом, строго регламентируя время, истребитель добивался экономного расхода горючего.

Прием А. И. Покрышкина широко использовался нашими летчиками и обеспечивал им возможность немедленно переходить от обороны к нападению. А это вполне соответствовало нашему наступательному духу.

В бою с вражескими бомбардировщиками Покрышкин успешно применял тактический прием, названный им "соколиным ударом". Это внезапная, молниеносная атака сверху, завершающаяся метким огнем с предельно малых дистанций. Стрельба почти в упор всегда обеспечивала поражение самолета. И этот прием стал применяться другими летчиками-истребителями.

Одним из первых Покрышкин практически доказал преимущества боевого порядка, эшелонированного по высотам. Образно названный "этажеркой", он был особенно удобен в бою на вертикалях, обеспечивал взаимную поддержку между группами или отдельными самолетами, располагающимися на различных ярусах.

Разница в высотах между патрулями не превышала 800 - 1000 метров, которые самолет набирал во время боевого разворота или горки. Это давало возможность верхним патрулям в случае необходимости мгновенно прийти на помощь нижним, постоянно находящимся в их поле зрения, а нижним уйти под защиту верхних горкой или боевым разворотом.