Четвертинка (СИ)

— Неа, что мне может сделать один неудачник, — усмехнулся тот в ответ. — И вообще, Мышка, ты должна больше верить в мои способности.

========== Часть 24 ==========

История с задержанием в аэропорту имела продолжение, потому что Баки должен был свидетельствовать об этом деле в суде. Заседания были закрытыми, в прессу просочилась только информация о том, что была предотвращена попытка теракта. Некая группировка решила напомнить о себе, совершив громкое преступление, вот только внезапно-бдительный пассажир (имя которого не раскрывалось) сумел обезвредить одного из террористов и поднять тревогу.

— А медаль мне дадут? — поинтересовался Баки.

— Ага, а потом догонят и орден на задницу добавят, — ухмыльнулся Брок.

— Тогда хоть бабла отсыпь, — исполнил шрэко-котика Баки. — Я ж без пяти минут молодожён, мне надо!

— Иди ты в жопу, молодожён, — отмахнулся от него Брок, аккуратно вычёсывая Блэка. Тот лежал спокойно, подставляя бока и живот хозяину. Между его лап валялся Лорд, который с любопытством следил за собачьей парикмахерской.

— Ну, я так не играю, — обиженно протянул Баки. — Вечно львам мясо не додают!

— Обойдёшься. В родной стране экономический кризис.

— Это в которой?

— В нашей, в нашей, — пробормотал Брок, собирая комок вычесанной шерсти. — И вообще, ты и так богач, так что хватит тут заливать про свою бедность.

— Да ладно, что там тех денег… — Баки потянулся и лёг на пол, отложив в сторону планшет. — Купим дом, мебель, туда-сюда и останемся с голым задом.

— Зарплата тебе в помощь.

— Злой ты, командир, — вздохнул Баки. — И как тебя Энджи будет любить, если ты ей не будешь премии выдавать?

— Барнс, не пойму, что за херня творится в твоей голове, но немедленно прекрати её развивать. — Брок прихватил чёрный комок и направился в ванную. — Лучше поднимай жопу, пойдём поспаррингуем, всё равно никуда не собираемся выходить.

— О! Отличная идея, командир! — Баки подскочил на ноги из положения лёжа и, погладив Лорда и почесав за ухом Блэка, шустро взбежал вверх по лестнице. В своей комнате он сменил старые джинсы на свободные спортивные штаны, скинул майку и в таком виде спустился в подвал.

Брок уже ждал его, разминаясь рядом с рингом. Он даже не стал переодеваться, а просто снял футболку и остался в тренировочных брюках, которые в последнее время носил как домашнюю одежду.

Баки хорошенько размялся, незаметно поморщившись. В последнее время протез причинял неудобство, словно став тяжелее. Надо было съездить на осмотр к Старку, но вечно находились дела важнее, чем ремонт лапы.

— Готов? — спросил его Брок, забираясь на ринг.

— Как всегда! — ухмыльнулся Баки, запрыгивая следом.

Оба надели перчатки и шлемы, чтобы в пылу боя не нанести друг другу серьёзных увечий. Хотя за прошедшее время они научились чувствовать друг друга, особенно если на тренировках вставали в пару против кого-то.

Брок частенько жалел, что больше не выходит на миссии, где смог бы поработать вместе с легендарным Зимним Солдатом. Хоть он и был в отличной форме, но возраст не позволял ему вечно оставаться полевым агентом. С каждым годом становилось всё труднее сдавать нормативы, и то, что в тридцать лет было простым, в сорок стало немного сложным.

Несколько лет сидения в кабинете немного усмирили его обычную шилопопость. А теперь ещё и ребёнок появился, о котором надо было заботиться. Брок уже успел оформить завещание и назначить получателем своей страховки и сбережений Ирэн и Анджелу. Хоть он никому не говорил об этом, но понимание, что в случае его смерти дочь не останется без денег, очень успокаивало.

Баки за последнее время тоже сильно изменился. Он не то чтобы стал мягче или добрее, но по крайней мере перестал морозить людей взглядом. Раньше к нему старались не приближаться даже те, кто не был ни в чём виноват, здраво опасаясь попасть под его тяжёлую руку. Теперь с ним спокойно разговаривали сослуживцы, которые не тряслись от страха, а даже умудрялись смеяться.

Получив статус жениха, Баки развил бурную деятельность по покупке семейного гнёздышка. Правда это или нет, но ближайшие соседи вдруг заявили, что собрались переезжать в другой район, потому что нашли дом побольше.

Брок, конечно, устроил ему допрос с пристрастием, но он стойко держался, как и положено настоящему диверсанту: явки не палил, связных не сдавал, собственную вину не подтверждал. Оставалось надеяться только на то, что к бедным соседям не применялись методы убеждения из арсенала Зимнего Солдата.

Квартиру Гринов решили не продавать, хотя родители были не против. Джон даже ненадолго приехал в Вашингтон, чтобы убедить дочь не жалеть их старое жилище.

— Все воспоминания в наших головах, а не в этих стенах, — заявил он Марте. — Мы уже давно живём на ферме, ты переедешь в новый дом, так зачем вам возня с квартирой?

— Пусть останется нашим детям, — миролюбиво прервал их спор Баки. — В конце концов, мы не знаем, что будет дальше, а недвижимость не дешевеет. К тому же мы можем сдать её знакомым сослуживцам из ЩИТа. Там люди проверенные и точно не будут задерживать плату или устраивать беспорядки.