Четвертое крыло

Тем же вечером я поправила ленту на своей черной парадной униформе, заправила выбившуюся прядь в красивую прическу, с которой мне помогла Квинн, а затем вышла к Рианнон, которая уже ждала в коридоре.

Она отказалась от своих привычных кос и распустила волосы – тугие кудри великолепным нимбом обрамляли ее лицо, подкрашенное золотыми румянами. Стильные парадные брюки и дублет с диагональной лентой от плеча к бедру смотрелись на ней идеально, учитывая ее высокий рост.

– Красотка, – сказала я, кивнув, когда она поправила ленту.

Я выбрала форму с высоким воротником и без рукавов, чтобы скрыть доспехи на груди, и свободную юбку в пол с разрезом до бедра – Девера сказала, что это для удобства в случае нападения. Лично меня сейчас больше радовал проблеск ног в движении, особенно если учесть, как я трудилась над мышцами под началом Имоджен. Моя лента была простой – из того же черного атласа, что и у всех, с вышитым на плече именем и звездой первокурсницы.

– Слышала, там будет полно парней из пехоты, – сказала Надин, присоединяясь к нам.

– Ты разве не предпочитаешь мозги грубой силе? – К нам тут же пристроились Ридок на пару с Сойером.

– Ты что, пыталась уйти без меня? – возмущенно крикнул Лиам, догоняя нас через толпу, пока мы шли к лестнице, ведущей в центральный внутренний двор Басгиата.

– Я надеялась, тебе хотя бы сегодня дали отгул, – ответила я честно, когда он зашагал рядом. – Кстати, шикарно выглядишь.

– Знаю, – он саркастично ухмыльнулся и прихорошился, разгладив ленту на полуночно-черном дублете. – Слыхал, кадеты-целители тащатся по всадникам.

– С чего бы, – рассмеялась Рианнон. – Учитывая, как часто им приходится нас собирать по кускам. Спорим, им больше нравятся писцы.

– А кто нравится писцам? – спросил меня Лиам, когда мы влились в черное море других кадетов, с трудом проталкиваясь вперед по тому пути, которым проходили каждое утро к библиотеке. – Раз ты почти одна из них?

– Обычно – другие писцы, – ответила я. – Но в случае моего отца – всадники.

– Лично я просто рад увидеть хоть кого-то, кроме всадников, – сказал Ридок, придерживая для нас дверь в туннель. – А то это уже смахивает на инцест.

– Точно, – кивнула Рианнон.

– Ой, только не начинай. Вы с Тарой весь год то вместе, то опять вместе, – сказала Надин и тут же побледнела. – Вот дерьмо. Или уже нет?

– Мы объявили передышку до парапета, – ответила Рианнон, когда мы вошли в квадрант целителей.

– Трудно поверить, что меньше чем через две недели мы будем второкурсниками, – сказал Сойер.

– Трудно поверить, что мы выжили, – добавила я.

На этой неделе в списке было только одно имя – третьекурсника, который не вернулся с ночной миссии.

Когда мы вышли на двор, вечеринка уже была в разгаре. Разрозненные черные фигуры почти потерялись в море бледно-синих (целители), бежевых (писцы) и темно-синих пехотинцев. Тут, должно быть, собралось не меньше тысячи человек.

Над нами в десятках люстр повисли магические огни, каменные стены Басгиата были покрыты роскошным бархатом, и плац преобразился в бальный зал. В углу даже играл струнный квартет.

«Где ты?» – спросила я Ксейдена, но не получила ответа.

Мы рассеялись в толпе, как только вошли, но Лиам оставался при мне – натянутый, как тетива арбалета.

– Скажи, что не забыла надеть под платье броню.

– Думаешь, кто-нибудь зарежет меня на глазах у моей матери? – Я показала на балкон, где восседала мама, обозревая свои владения.

Наши взгляды встретились – и она шепнула что-то человеку рядом, пропав из вида.

Угу. И я тоже рада тебя видеть.

– Думаю, если кто-то и хочет тебя зарезать, сейчас – самое время, особенно если твое убийство поможет заодно покончить с сыном Фена Риорсона.

Его голос звенел от напряжения.

Тогда я и заметила взгляды офицеров и кадетов вокруг. Они пялились не на мои серебристые волосы или имя на ленте. Нет, их глаза округлялись при виде запястья Лиама – и заметных завитков метки восстания.

Я подхватила его под руку и высоко подняла подбородок.

– Прости меня.

– Тебе-то извиняться не за что. – Он успокаивающе погладил меня по запястью.

– Еще как есть за что, – шепнула я. О боги, все собрались здесь в честь расправы с тем, что он и другие, такие же как он, называли отречением. В честь казни его матери. – Можешь идти. Даже лучше, чтобы ты ушел. А то здесь… – я покачала головой.

– Куда ты, туда и я, – он сжал мою ладонь.

В горле у меня встал… не комок, нет, будто целый валун, и я оглядела толпу, чутьем понимая, что его здесь не будет. Не будет ни Гаррика, ни Боди, ни Имоджен – ни тем более Ксейдена. Неудивительно, что сегодня Лиам был в таком поганом настроении.

– Ты этого не заслужил. – Я обожгла взглядом пехотного офицера, которому хватило наглости изобразить шок при виде запястья Лиама.

– Весьма сомневаюсь, что тебе самой нравится праздновать годовщину смерти своего брата. – Лиам держался с таким чувством собственного достоинства, какого я и вообразить не могла.

– Бреннану бы это не понравилось, – я обвела рукой толпу. – Ему больше нравилось делать дело, чем почивать на лаврах.