Четвертое правило дворянина

— Ты бы предложил чего, вместо того, чтобы слюной брызгать, — сказал Болотов. — А то только громкими словами морды бить можешь. Где конкретика?

— Конкретика? — хмыкнул Арсентий Борисович. — Да пожалуйста. Предлагаю ухлопать Верховцева. Без него Соколов против нас даже дергаться не станет.

— Он-то может и станет, да только сложно будет, — кивнул Салтыков. — Здесь я с Арсентием согласен. Без Верховцева проще будет.

— Может быть и проще, — согласился Болотов. — Да только у Ворона к нам сразу так много вопросов появится, что затрахаемся отвечать. Нужно подумать. Крепко подумать.

Он взял бутерброд, надкусил его и положил на блюдо.

— Третий день аппетита нет никакого, — пожаловался он приятелям. — Черт его знает что такое. Может пойдем к своим барышням балет досмотрим? Мне там, в конце второго акта мелодия одна нравится — хочу послушать.

— А Верховцев? — спросил Морозов, глядя на Болотова поверх бокала.

— Я же сказал — думать надо. Так что, поразмыслим, Арсентий. Хватит жрать, вон какое пузо уже отъел. Пошли балет смотреть!

Глава 18

Великое Московское княжество.

Москва.

Спортивный комплекс «Спарта»

Теряев Тит Федорович сидел на мягком спортивном мате и наслаждался тишиной, которая его окружала. Он взял за правило приходить в зал за тридцать минут до начала тренировки и проводить это время в одиночестве. Это помогало ему должным образом настроиться на занятие.

Вот уже третий год, каждый день, за исключением субботы и воскресенья, он приходил сюда, чтобы провести два часа в компании индивидуального тренера, который обучал его айкидо.

Обычно тренировки проходили поздним вечером, но все зависело от его текущего распорядка дня. Он достаточно платил своему тренеру, чтобы тот подстраивал под него свои планы. Хотя иногда возникали форс-мажоры, когда по каким-то причинам обстоятельства складывались так, что тренер не мог совместить свой график с планами Теряева, но происходило это крайне редко.

Тит Федорович привык, что все в этой жизни складывается так, как ему того хотелось. Если он готов за это платить, значит мир должен вертеться вокруг него. Пусть он не владеет каким-нибудь приличным Даром, а вынужден довольствоваться тем, что он обычный защитник, но зато род Теряевых по праву считается одним из богатейших в Российской империи.

Обладание редким Даром и приличное состояние это, конечно, вещи совершенно разного порядка, но хоть что-то. Куда хуже, когда нет ни одного, ни другого.

За всю его жизнь был всего один случай, когда деньги ничем не могли ему помочь — привлечь внимание этой рыжей сучки Василисы Соловьевой, которая шарахалась от него, как от прокаженного. Он истратил на нее уже столько сил и нервов, что добиться ее было делом принципа.

Мысль о том, что она даже не смотрит в его сторону, каждый раз выводила из себя и даже сейчас он невольно сжал зубы. Он не мог понять, почему эта дура выбрала, например, этого остолопа Соколова, а не его? Чем он хуже? Кстати, последний бесил его особо сильно. Настолько, что все свободное время его мысли так или иначе возвращались к этому малолетнему выскочке.

Он раздражал его всем, чем только может раздражать человек — самоуверенной рожей, быстрым успехом и, самое главное тем, что молодой виконт каким-то образом смог привлечь внимание Василисы. А эта барышня не из тех, кто будет бросаться на шею первому встречному. Легкое отношение к жизни лишь одна из сторон ее личности, а если копнуть глубже — там все намного сложнее и он прекрасно знал об этом.

Кстати, именно это обстоятельство сильнее всего ранило его самолюбие — если разобраться, то что такое этот Соколов по сравнению с ним?

Теряев открыл глаза и посмотрел на свое отражение в огромном зеркале, которое украшало одну из стен этого небольшого спортивного зала. Чем он плох? Да в нем все прекрасно. Приятные, благородные черты лица, уверенный взгляд, что еще нужно? Вот правда он немного полноват, это есть.

Об этом своем недостатке он знал и даже, собственно говоря, именно поэтому и начал заниматься айкидо. Только слишком сильно на ситуацию это повлиять не могло — что поделать, если это его дурацкая природная конституция? Его отец тоже был, скажем так, немного полноват. А о старшем брате и говорить нечего, тот вообще жирный как свинья.

Тем не менее, айкидо он не бросил. Пусть особой пользы это не приносило, но он привык к подобному времяпровождению. Любил посидеть перед тренировкой наедине со своими мыслями, любил когда входил тренер и он в этот момент открывал глаза, а затем поднимался на ноги. Привычка — страшная сила.

Вот только что-то сегодня его тренер задерживался. Маркиз посмотрел на большие электронные часы, которые висели на стене и нахмурился. Кенджи Ватари никогда не позволял себе опаздывать больше чем на одну минуту — он или проводил тренировку, или нет. Судя по часам, он должен был войти в этот зал пятнадцать минут назад, но его не было.