Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров

– Мне начинает надоедать, что со мной обращаются как с деревенской дурочкой. – Она вздернула свой изящный носик. – Я целительница. И там, откуда я родом, меня уважают. Люди прислушиваются к моим словам. Когда я кому-то приказываю что-то сделать, меня слушаются беспрекословно. Если я велю советнику принимать настойку три раза в день и лежать в постели, он будет принимать лекарства трижды в день и не вставать, пока я не разрешу.

– Мне совершенно не интересно, кто там у вас в Хартленде тебя слушается, – отрезала Кэлен. – Здесь ты будешь слушаться меня. Понятно?

Поджав губы, Надина уперла руки в бока.

– А теперь ты послушай! По дороге сюда я замерзла, изголодалась и натерпелась страху. Из меня сделали дуру люди, которых я и знать не знаю. Я занималась своими делами и жила, как хотела, пока меня не отправили в это бессмысленное путешествие лишь для того, чтобы потом, в благодарность за то, что я поспешила прийти на помощь, со мной обращались как с прокаженной. Меня подозревали в пособничестве убийце, и парень, с которым я вместе выросла, меня унизил. Я мечтала выйти замуж за человека, которого любила, но его у меня отняли. Он любит тебя, а не меня. Что же, пусть так. Но теперь кто-то пытается убить человека, ради которого я проделала весь этот длинный путь, а ты заявляешь, что меня это не касается! – Она погрозила Кэлен пальцем. – Ричард Сайфер спас мою честь. Если бы не Ричард, я бы сейчас была замужем за Томми. Если бы не он, я, а не Рита Веллингтон, ходила бы с вечно подбитым глазом и нянчила отпрысков этого свиномордого тупицы. Томми смеялся над тем, что я собираю травы, чтобы лечить людей. Он говорил, что это дурацкое занятие для девчонки. Говорил, что моему отцу надо было обзавестись сыном, если он хочет, чтобы у него был помощник в лавке. У меня не было бы ни малейшей надежды стать целительницей, если бы не Ричард. И то, что не мне суждено быть его женой, вовсе не означает, что он мне не дорог. Я с ним выросла, он мой земляк. А у нас принято заботиться о своих, даже если они не члены семьи. И я имею право знать, какая опасность ему грозит! Я имею право увидеть того человека из вашей страны, который хочет убить парня, с которым я вместе выросла!

У Кэлен не было настроения спорить. Если она хочет увидеть, пусть смотрит, а потом пеняет только на себя.

Она вгляделась в карие глаза Надины, пытаясь увидеть в них, действительно ли она не оставила своих надежд в отношении Ричарда, но ничего не смогла прочесть в ее взгляде.

– Ты желаешь видеть человека, который хочет убить Ричарда и меня? – Кэлен открыла дверь. – Хорошо. Твое желание исполнится.

Она жестом велела солдатам установить лестницу, а когда они это сделали, сняла со стены факел и протянула его Каре.

– Пошли покажем Надине то, что она так жаждет увидеть.

Кара внимательно посмотрела на Кэлен и, поняв, что ее решение неколебимо, начала молча спускаться по лестнице.

Кэлен жестом пригласила Надину лезть следом:

– Добро пожаловать в мой мир, Надина. Добро пожаловать в мир Ричарда.

Надина заколебалась лишь на мгновение, а потом решительно ступила на лестницу и стала спускаться за Карой.

Кэлен повернулась к стражникам:

– Сержант Коллинз, если он вылезет из подвала раньше нас, нельзя выпустить его отсюда живым. Он хочет убить магистра Рала.

– Слово д’харианского солдата, Мать-Исповедница, опасность и не коснется магистра Рала.

По сигналу Коллинза солдаты взяли оружие на изготовку. Лучники натянули тетивы; в полумраке блеснули лезвия боевых топоров.

Кэлен удовлетворенно кивнула, взяла со стены еще один факел и начала спускаться в колодец.

Глава 9

Влажный спертый воздух колодца ударил ей в нос, и Кэлен порадовалась, что запах горящей смолы хотя бы отчасти заглушает вонь, стоящую в яме. Когда она спустилась с нижней ступеньки, Кара устанавливала факел в подставку на правой стене. Кэлен укрепила свой слева. Надина стояла не двигаясь и ошарашенно смотрела на залитого кровью мужчину в центре камеры. Кэлен обошла ее и встала рядом с Карой.

Кара нахмурилась, глядя на Марлина.

Тот стоял, свесив голову и закрыв глаза. Дыхание его было ровным и глубоким.

– Он спит, – шепнула Кара.

– Спит? – Брови Кэлен взлетели. – Как он может спать стоя?

– Не знаю… Мы всегда заставляем новых воспитанников стоять, иногда целыми сутками. При этом им не с кем поговорить и остается только размышлять о своей судьбе. Это весьма изощренная форма пытки, она любого лишает желания сопротивляться. У меня бывали мужчины, которые умоляли, чтобы их били, но не оставляли стоять в одиночестве час за часом.

Марлин тихонько похрапывал.

– А кто-нибудь засыпал, как он?

Кара потеребила губу.

– Разумеется – но они тут же падали и просыпались. От боли, конечно, потому что сходили с плевка. Нарушение приказа влечет за собой боль вне зависимости от того, рядом я или нет. Но мне ни разу не доводилось слышать, чтобы кто-то уснул и остался при этом стоять.