Четвертое сословие

Армстронг наблюдал, как служащие гостиницы расставляют стулья, и подсчитал, что здесь соберется человек четыреста. Он медленно обошел зал, решая, где ему лучше сесть, чтобы хорошо видеть аукциониста, а также девять телефонов, стоявшие на возвышении в углу зала. Перед уходом он остановился и еще раз обвел взглядом зал.

Как только они вернулись в свою гостиницу, Армстронг направился прямиком в ресторан с видом на озеро и уселся за столик в углу. Метрдотель даже не успел сказать, что столик заказан. Он сделал заказ для себя, потом передал меню Шерон.

В ожидании первого блюда он намазал маслом булочку, лежавшую на его тарелке. Съев ее, он протянул руку и взял булочку с тарелки Шерон. Она листала каталог Сотби.

— Страница сорок девять, — с набитым ртом сказал он.

Шерон быстро перевернула несколько страниц. Ее взгляд остановился на предмете, название которого она не могла произнести.

— Это для коллекции? — спросила она в надежде, что это подарок для нее.

— Да, — откусив от булки, ответил он, — но не для моей. До прошлой недели я никогда не слышал о Фаберже, — признался он. — Это просто часть крупной сделки, которой я сейчас занимаюсь.

Взгляд Шерон спустился вниз, пропуская подробное описание того, как шедевр тайком от большевиков вывезли из России после 1917 года, и остановился на приблизительной цене.

Армстронг опустил руку под стол и положил ее на колено девушке.

— Как далеко ты готов зайти? — спросила она. И в эту минуту к столику подошел официант и поставил большую вазочку с икрой.

Армстронг быстро убрал руку и переключился на икру.

После выходных в Париже они теперь каждую ночь проводили вместе, и Дик не мог вспомнить, когда в последний раз был настолько увлечен — если вообще такое бывало. К большому удивлению Сэлли, он стал рано уходить с работы и на следующий день появлялся только к десяти часам.

Каждое утро за завтраком Армстронг предлагал Шерон подарки, но она неизменно отказывалась, и он боялся, что она может уйти от него в любую минуту. Он знал, что это не любовь, но что бы это ни было, он надеялся, что их отношения продлятся долго. Его всегда приводила в ужас мысль о разводе, хотя он теперь редко виделся с Шарлоттой, разве что на официальных мероприятиях, и уже не помнил, когда они в последний раз спали вместе. Но, к его облегчению, Шерон никогда не говорила о браке. Она стремилась только к одному, и это, как неустанно твердила она ему, позволит им наилучшим образом совмещать оба мира. Постепенно он сдался и готов был выполнить ее желание.

Когда вазочка с икрой опустела, Армстронг набросился на отбивную, такую огромную, что она едва помещалась на тарелке, и овощи пришлось подавать отдельно. Вооружившись двумя вилками, он ел сразу из двух тарелок. Шерон же лишь отщипывала листочки салата и клевала копченый лосось. Он заказал бы еще одну порцию шоколадно-вишневого торта, но в этот момент Шерон провела ногой по его бедру.

Он бросил салфетку на стол и направился к выходу из ресторана, Шерон на шаг сзади. Он вошел в лифт и нажал кнопку седьмого этажа. Двери закрылись прямо перед носом у пожилой пары.

Когда они вышли на своем этаже, он был рад, что в коридоре никого нет, потому что любой бы заметил, в каком он состоянии.

Он едва успел захлопнуть ногой дверь спальни, как она потянула его на пол и стала расстегивать рубашку.

— Не могу больше ждать, — прошептала она.

Утром Армстронг сидел в их номере за накрытым на двоих столом. Он съел оба завтрака и уточнил в «Файнэншл Таймс» курс обмена швейцарского франка на фунт.

Шерон любовалась собой в высоком зеркале в другом конце комнаты и не спешила одеться. Ей нравилось то, что она видела. Улыбнувшись, она развернулась и подошла к столу. Поставив длинную стройную ногу на подлокотник кресла, в котором сидел Армстронг, она стала медленно натягивать черный чулок. Армстронг уронил нож для масла на ковер и встал, повернувшись лицом к ней. Он тяжело вздохнул, когда она просунула руки под его халат.

— У нас есть время? — спросил он.

— Не беспокойся о времени, дорогой, аукцион начнется не раньше десяти, — прошептала она и, расстегнув бюстгальтер, толкнула его на пол.

Они вышли из гостиницы за несколько минут до десяти, но, зная, что единственный лот, интересовавший Армстронга, пойдет с молотка лишь около одиннадцати, решили прогуляться. Взявшись за руки, они медленно шли вдоль берега озера и наслаждались теплом утреннего солнца.