Четвертое сословие

— В «Таун-Хауз», — ответил Кит.

— В каком номере?

— Понятия не имею.

— Я узнаю. Я приду к вам в номер около полуночи. Если вас, конечно, интересует, как заполучить «Сидней Кроникл».

Рыжий закрыл кран, вытер руки и вышел.

Когда они снова встретились, Таунсенд узнал, что заговоривший с ним на приеме человек — заместитель редактора «Кроникл» Брюс Келли. По его словам, сэр Сомерсет Кенрайт собирается продать газету, так как она больше не вписывается в его издательскую группу.

— Вам не понравился кофе? — спросила она.

Таунсенд посмотрел на нее, потом опустил взгляд на нетронутый кофе.

— Нет, все в порядке, спасибо, — ответил он. — Просто задумался.

Она одарила его той же улыбкой, забрала чашку и пошла дальше по проходу. Он снова попытался сосредоточиться.

Когда он впервые обсудил эту идею с матерью, она сказала, что отец всю жизнь мечтал стать владельцем «Кроникла», хотя ее собственное отношение к этому было двойственным. Сейчас он направлялся в Сидней, вот уже в третий раз за последнее время, на очередное совещание с высшим руководством сэра Сомерсета, чтобы обсудить условия возможной сделки. И один из этих высших руководителей все еще был у него в долгу.

Последние несколько месяцев юристы Таунсенда работали в тандеме с юристами сэра Сомерсета, и вот теперь обе стороны почти договорились.

— Старик считает, что ты — меньшее из двух зол, — предупреждал его Келли. — Он смирился с мыслью, что его сын не годится для этой работы, но он не хочет, чтобы газета попала в руки к Уолли Хэкеру. Он никогда его не любил и никогда ему не доверял. Насчет тебя он не уверен, хотя с теплотой вспоминает твоего отца.

С тех пор как Келли сообщил ему эту бесценную информацию, Таунсенд упоминал имя отца при каждой встрече с сэром Сомерсетом.

Когда самолет вырулил на посадочную полосу и остановился в аэропорту «Кингсфорд-Смит», Таунсенд отстегнул ремень безопасности, подхватил свой портфель и направился к выходу.

— Всего доброго, мистер Таунсенд, — сказала она. — Надеюсь, вы снова полетите самолетом компании «Остэйр».

— Непременно, — пообещал он. — Вообще-то, я возвращаюсь сегодня вечером.

Лишь нетерпеливая очередь пассажиров, напиравших сзади, помешала ему спросить, будет ли она работать на вечернем рейсе.

Когда такси остановилось на Питт-Стрит, Таунсенд посмотрел на часы и обнаружил, что у него есть еще несколько минут. Он расплатился с водителем и, лавируя среди машин, перебежал на другую сторону улицы. Ступив на тротуар, он повернулся и долго разглядывал здание, в котором помещалась самая раскупаемая газета Австралии. Жаль, что отец не дожил до этой минуты и не увидит, как он заключит эту сделку.

Он вернулся обратно, вошел в здание и стал мерить шагами приемную. Наконец из лифта появилась пожилая элегантно одетая женщина, подошла к нему и сказала:

— Сэр Сомерсет ждет вас, мистер Таунсенд.

В просторном кабинете с видом на гавань Таунсенда приветствовал человек, на которого он с самого детства смотрел с благоговением и восхищением. Сэр Сомерсет тепло пожал ему руку.

— Кит, рад тебя видеть. Насколько я знаю, ты учился в школе с моим исполнительным директором. — Мужчины молча пожали друг другу руки. — Но, кажется, ты не встречался с редактором «Кроникл» Ником Уотсоном.

— Нет, не имел удовольствия, — Таунсенд пожал руку Уотсону. — Но, разумеется, ваша репутация мне известна.

Сэр Сомерсет жестом пригласил всех садиться вокруг большого стола для заседаний и занял место во главе.

— Видишь ли, Кит, — начал старик, — я очень горжусь этой газетой. Даже Бивербрук пытался купить ее у меня.

— Я его понимаю, — вставил Таунсенд.

— Думаю, и твой отец гордился бы тем уровнем, на который мы подняли журналистику.

— Он всегда отзывался о ваших газетах с глубоким уважением. Должен признаться, в применении к «Кроникл» наиболее подходящим было бы слово «зависть».

Сэр Сомерсет улыбнулся.

— Спасибо за добрые слова, сынок. — Он немного помолчал. — Ну что ж, похоже, за прошедшие недели наши команды пришли к соглашению почти по всем вопросам. Таким образом, если ты можешь заплатить миллион девятьсот тысяч фунтов, которые предложил мне Уолли Хэкер, и — что для меня не менее важно — согласен оставить Ника на посту редактора, а Дункана на посту исполнительного директора, — думаю, можно считать, что сделка состоялась.

— Было бы глупо не опереться на их обширные знания и богатый опыт, — сказал Таунсенд. — Оба они — профессионалы высочайшего класса, и, разумеется, я буду рад работать с ними. Хотя должен вам сказать, я не вмешиваюсь во внутренние дела моих газет, тем более в редакционную политику. Это не мой стиль.

— Вижу, ты многому научился у своего отца, — заметил сэр Сомерсет. — Так же как он и как ты, я не вмешиваюсь в повседневное руководство газетой. Это всегда кончается слезами.

Таунсенд согласно кивнул.

— Итак, думаю, на данном этапе нам больше нечего обсуждать, поэтому предлагаю перейти в столовую и закусить. — Старик обнял Таунсенда за плечи. — Жаль только, твоего отца нет сейчас с нами.