Четвёртый

- Вот ведь невезуха! - всплеснула руками Оля. - Для моего звания в женском роде даже слова нормального нет, потому что "генеральша" - это жена генерала.

- Так ты и есть генеральша, - подколол её я. - Да ещё и генералица, если правильно словообразую. И вообще, Виктор Сергеевич, хоть маразм и крепчает, но вы всё равно наш куратор. Без чинов?

- Без чинов, - улыбнулся гость. - Но данные на тех плёнках, действительно важные. Меня ознакомили с фрагментами, касающимися нашей зоны ответственности.

- Только не говорите, что там было, - поторопился остановить его я и покосился на Ольгу - она-то наверняка хоть что-то, да смогла разобрать через увеличительное стекло.

- Не скажу, конечно. А вот что не забуду отметить, так это успех с выводом из строя подводных рейдеров, действующих в южной Атлантике. В сумме через подстроенную вами западню их прошло восемь штук. А потом они перестали там появляться. Просто неизвестно, закончилась выделенная квота для этого района, или немцы что-то заподозрили. Но всё равно, результат просто замечательный. А вам неплохо бы вернуться в Москву - руководство заинтересовано в подробном изучении того, что подсказывает твоя, Кутепов, логика.

- Она не про всё догадывается. Только иногда, причем всегда ни с того, ни с сего, - попытался отбиться я. Но Оля оказалась решительнее:

- Нельзя ему возвращаться в Советский Союз, - воскликнула она испуганно (впервые в жизни отметил у неё проявление этого чувства). - Его же сразу расстреляют!

- Это что? Тоже твоя логика так подсказала? - и, дождавшись согласного кивка, - тогда действительно, нельзя. Остаётесь здесь и сидите на консервации. Только не теряйтесь - дайте знать, если вздумаете переехать. Кстати, неизбежность расстрела, это что, навсегда?

- До смерти Сталина, как минимум. Примерно года до пятьдесят третьего.

- А потом что изменится?

- Начнётся бардак. Верхние позиции в пирамиде власти займут люди не настолько компетентные, как Иосиф Виссарионович и Лаврентий Павлович. Загнобят приусадебные хозяйства и кооперативы вместе с артелями и другими предприятиями негосударственной собственности. Конечно, успехи тоже будут, потому что люди у нас сознательные и дисциплинированные, но конкуренцию на внутреннем рынке задавят в корне. Станем мы страной вечного дефицита, потому что никакой Госплан всех нужных людям горшков не пересчитает, отчего любые ошибки руководства или неожиданности во взаимодействии с зарубежными партнёрами начнут приводить к общегосударственным запорам.

Во власть попрут всякие артисты вместе с ловчилами, отчего на смену организационному труду придут неисчислимые инструкции на каждый чих, и предписания на любое шевеление. Системы показателей, вороха отчётности, непременные рапорты к знаменательным датам - снова возникнет революционная ситуация, вызванная неспособностью верхов реально управлять. Низы, разумеется, такую власть не поддержат, точно так же, как и в семнадцатом году - всё будет по Марксу, Энгельсу, Ленину.

- Не приезжайте в Союз, Кутеповы, - выдохнул Виктор Сергеевич. - Вас там, действительно, расстреляют.

- А Олю-то за что? - возмутился я.

- Заодно с тобой. Зашить бы тебе рот, товарищ генерал-майор.

***

Приехал дедушка и забрал нас домой. Сказал, что хватит на чужбине скитаться - пора домой, в Уругвай. Он купил маленькое ранчо на далёком севере, на самой границе с Бразилией неподалеку от городка Чуй и определил нас туда на постоянное место жительства. Захолустье здесь захолустнейшее. Даже газеты доставляют с опозданием в двое суток. Низменная равнина, продуваемая ветрами с океана, море травы и берег протоки, что выпускает лишнюю воду из лагуны Мерин в Атлантику. Эта лагуна на самом деле - огромное мелководное озеро с пресной водой, но оно, по большей части в Бразилии. А по протоке проходит граница. Пересечь двадцать метров тихой водной глади - и ты на сопредельной территории.

Район этот называется департаментом и весь он насквозь сельскохозяйственный. Людей здесь живёт мало - все всех знают. Автомобилей тоже наперечёт - их число конечно и известно. В основном лошадки возят тележки, да ещё верховые встречаются часто, потому что они - пастухи-гаучо - главные действующие лица в местном животноводстве. Говядины и баранины хоть объешься, потому что денег у нас по местным меркам много. Да здесь только на доходы от авиакомпании можно как сыр в масле кататься, хотя ведём мы скромную жизнь, возделываем огород и беспощадно торгуемся на рынке. Картошечка у нас будет своя, и кукурузка, которую мы сварим молодой, после чего беспощадно сточим.

Мы в ссылке.

Ещё я перепробовал в протоке все известные мне способы рыбной ловли - любые хороши, потому что излишки улова пришлось тащить на рынок и сдавать оптом местной перекупщице за сущие центаво - рыбаков в этих местах хватает и без меня, да и рыбы достаточно. Одним словом - скука скучная. То есть - ремонт дома, благоустройство участка и внимательное изучение прессы. Благо, хоть по-испански, хоть по-английски я понимаю сносно.