Четвертый брак черной вдовы

— Не торопись, — мать казалась спокойной, но беспокойно стучала ногтями по столешнице. — Третьи люди в убийстве — опаснее, чем само убийство. Тем более, сначала попробуем другие методы. Они не спали, можно признать брак недействительным.

— Не спали? — спросила Фелисана с таким изумлением, что Фабиан расхохотался. Она замахнулась на него, капризно выпятив губу, но тут же обернулась к матери: — Что значит — не спали? Эта корова ему отказала?

— Да, — коротко ответила ей мать.

— Вот дура-то, — сказала благородная девица со злорадством. — Всегда знала, что она дура. Иметь под боком такого мужчину и строить из себя недотрогу! — она помолчала, а потом спросила — уже тише и неуверенней: — Но как мы это докажем?

— Мы ничего не будем доказывать. Моя падчерица сама все подтвердит. Она ведь не умеет лгать, вся как на ладони.

Брат и сестра внимательно слушали, глядя на мать во все глаза.

— Они и правда не спали? — не утерпел Фабиан.

— Она сама призналась мне, что брак — всего лишь формальность, — донна Флоренсия скупо улыбнулась и кивнула сыну.

— Как ты надоел со своей потрепанной вдовой! — Фелисана поднялась из-за стола. — У тебя мозги сварились от нее, — она покрутила растопыренными пальцами у висков. — Скоро будешь во сне ее звать. А что до меня — я даже ее имени слышать не могу!

— Если не хочешь есть, то иди, — велела ей мать.

Сердито фыркнув, Фелисана удалилась, и едва за ней закрылась дверь, донна Флоренсия сделал сыну внушение:

— Ты очень неосторожен, — говорила она, как чеканила. — Не выказывай своих чувств к Катарине, пожалуйста.

Фабиан мрачно промолчал.

— Если мы добьемся, чтобы брак признали недействительным, можно устроить брак Катарины с Мединой, — продолжала донна Флоренсия. — И нельзя тянуть, она прогнала Имельду. Вдруг появится ребенок. Если нет, придется убрать ее мужа, а потом и ее саму. Мы потеряем часть денег, но сохраним основное.

— Мама, — сказал Фабиан таким тоном, что донна Флоренсия чуть заметно поморщилась.

— Даже не спорь, — сказала она властно. — Мы никогда не получим этих денег, пока Катарина жива. А если она исчезнет — мы не сможем доказать ее смерть. Но я думаю, месяц или два ты можешь себе это позволить.

— Мама? — Фабиан жадно подался вперед.

— Скоропостижная смерть Катаины — это лишние подозрения, — донна Флоренсия словно и не заметила, как загорелись его глаза, и словно не увидела, как черты его лица исказила дьявольская алчность. — Лучше объявить, что она помешалась от горя, потеряв четвертого мужа. Жаль, что она прогнала кухарку. Имельда подлила бы ей кое-чего, чтобы была посговорчивее. Но только два месяца, не больше, — предостерегла она сына. — Потом от нее придется избавиться.

— Благодарю, — пылко сказал Фабиан, подошел и поцеловал матери руку.

Она потрепала его по голове и с досадой прищелкнула языком:

— Не понимаю, почему вы все так одержимы этой девчонкой. Даже ты, мой сын Наверное, она и в самом деле ведьма, раз умеет так привораживать мужчин. Мне кажется, если бы ты женился, то забыл бы о ней.

— Пока не могу, — ответил сын с усмешкой. — Стоит мне жениться, и ты окончательно потеряешь право на содержание, тогда состояние дель Астра может отойти короне. А вот Чаниту давно пора сбыть куда-нибудь, она только мешает.

— Увы, — сказала мать с иронией. — Ты не хочешь жениться, а Чанита не может найти мужа. Она же не такая смазливая, как Катарина.

— Если не уродилась лицом, попридержала бы язык — толку было бы больше, — парировал сын. — Тот ей не нравится, этот не подходит. Слишком переборчива, хотя не с чего бы ей выбирать!

— Не ссорься с ней, — посоветовала донна Флоренсия. — Мы должны быть вместе. Мы — одна семья.

— Как скажешь, мама, — кисло произнес Фабиан.

26. Противостояние и согласие

Тьергу снова облетела скандальная новость. И конечно же, скандал снова был связан с семьей дель Астра.

Донна Флоренсия подала прошение о признании брака падчерицы с Хоэлем Доминго не действительным, так как супруги не состояли в фактических брачных отношениях.

Горожане смаковали подробности нашумевшего брака, и если кто-то напоминал, что донна Катарина, требуя висельника в мужья, прилюдно целовала его в губы, да и он при каждом удобном случае проявлял к ней вовсе не платонический интерес, то находилось тысяча объяснений, почему это был обман, игра на публику. Версий было много — начиная с того, что Катарина выполняла тайное поручение короля, заканчивая тем, что дон Дракон на самом деле — пособник дьявола, если не сам дьявол, и может обольстить любую женщину.

Так или иначе — прошение было подано, и теперь все ждали, что ответит на это вторая сторона — герцогская чета.

Катарина узнала о ходатайстве мачехи, когда заканчивала переодеваться к ужину, с удовольствием разглядывая себя в темно-синем платье с вышивкой серебряной нитью.

В дверь постучали, и раздался встревоженный голос Лусии:

— Катарина! Кэт! Открой! Пришел дон Гаспар

— Отправь его к Хоэлю, — ответила Катарина весело, поворачиваясь перед зеркалом и кокетливо приподнимая подол.