Четвертый год

— Да и эти купцы, которых хайты перебили, говорили, что война там вот–вот может начаться опять… неспокойно там вечно.

— Здесь везде и всегда неспокойно. Я же сказала — не спорь со мной!

* * *

Первый выстрел из огнестрельного оружия островитяне сделали через два дня после возвращения Олега.

Пушечка на вид была неказистой — ящик на деревянных колесах, сверху уложен короткий ствол. В качестве мишени за полсотни шагов установили пару десятков тростниковых чучел — на таких, обычно, тренируются лучники.

Алик поднес дымящийся фитиль к затравке, пушечка бабахнула, откатилась назад. Железная картечь жестоко исхлестала мишени, парочку даже разорвало.

Испытание признали успешным, пушечку тут же потащили к «Варягу», а в кузне поспешно делали еще две — надо успеть вооружить корабль до отплытия.

Да и помимо вооружения надо много чего успеть сделать. Проконопатить все подозрительные щели, перестукать весь корпус, в поисках открывшейся слабины, подлатать мачтовое гнездо и кабестан. Грамотно уложить весь груз, не забыть про припасы, да и проверить каждый мешок, чтобы Шульгин гнилье не подсунул — хуже нет, если на порогах окажется, что жрать больше нечего.

Еще через два дня «Варяг» вышел в путь. На его борту была команда в двадцать шесть человек, еще двадцать сопровождало их до порогов на «Находке». Отрывать такую толпу от поселка слишком уж тяжело, и островитян на «Варяге» было всего пятнадцать. Остальных одиннадцать набрали у Кругова и по другим поселениям. В конце плаванья получат щедрый расчет в южных товарах — обижены не останутся.

Ни Макс, ни его спутники, к тому времени в себя не пришли, иначе вряд ли бы это плавание состоялось. Угроза нападения со стороны восточных соседей перечеркнула бы все планы — Добрыня не стал бы распылять свои и без того невеликие силы.

Глава 8

Подняв бинокль к глазам, Олег изучил берег, уверенно произнес:

— В прошлом году здесь была большая деревня ваксов. А теперь лишь головешки остались.

Рита требовательно протянула руку, отобрала бинокль, взглянула сама, кивнула:

— Да. И, похоже, сгорело все давно. Думаешь, люди поработали?

— Скорее всего. Может, здесь жили соплеменники Мура — он жаловался на частые нападения южан. Переходят через горный кряж, тянущийся от порогов, и убивают все живое.

— У них, вроде бы, и без того между собой война. Как им не лень еще и здесь успевать… У ваксов же и грабить нечего.

— Необязательно грабить. Юг это благодатная земля. Народа расплодилось много. Все их войны из–за тесноты — тесно и знати и простолюдинам. Поневоле ищут свободные пространства, вот и расширяются на север. Эту экспансию лишь страх перед Хайтаной сдерживает. Но хайты сюда забредают нечасто, и сильного страху нагнать не могут. Так что местные ваксы обречены — против напора людей им не устоять.

Из трюма выбрался Клепа, вид у него был чернее тучи. Подойдя к командиру, коротышка мрачно заявил:

— Течь открылась. Меж досок вода маленько сочится.

— Вот же сволочи! — выругался Олег. — Бракоделы наши ремонтники… На волоке законопатим.

— Пару мешков рыбы уже замочить успело, я сушиться разложил.

— Молодец. Вернемся домой, медаль получишь.

— Я вообще–то на орден рассчитываю. И вообще, надо бы Аньку твою, и Риту за борт — баба на корабле к беде, а у нас сразу две. Не успели до порогов дойти, а уже почти тонем.

Рита хмыкнула, спокойно добавила:

— Если баб будут за борт бросать, не забудьте и про Клепу.

— Хоть ты и язва, но я все равно тебя люблю, — буркнул Клепа, и полез обратно в трюм.

Олег указал чуть в сторону от уничтоженной деревни:

— Смотри. Лодка. Ваксы рыбачат.

Рита пожала плечами:

— Ну и что? Это уже не первая лодка — я штук пять видела.

— Ты не видела, что здесь в прошлом году было. Здесь от лодок было не протолкнуться — за день можно было полсотни встретить. А на берегу ваксы толпами стояли, на нас смотрели. Похоже, их серьезно здесь покосили. Или ушли подальше от местных людей, как наш Гурликс Мур сделал.

— Это хорошо, или плохо?

— Сам не знаю. Но если эта местность станет у южан популярной, на волоке оживленно будет. А это самый опасный этап плавания.

* * *

Проснувшись, Макс уставился в потолок. Раз над ним не небо, значит, спит он не на улице; раз не склизкий потолок, украшенный трупами, значит это не жилище болотных монстров. С виду потолок простенький, из жердей. Сверху, наверняка, в три слоя настелена кора, далее слои глины или земли. Обычный потолок в обычных домах землян, да и у кшаргов так же. Очевидно, из болота он все же вылез… Жаль, ничего не помнит об этом. Хотя нет, вроде бы ваксов видел… кучу ваксов. Нет, это явно бред был — попадись он ваксам, максимум бы что увидел, это крышку котла, а не потолок в хижине.

Лежал он на мягком сенном матрасе, и, судя по всему, сено свежее. Ничего не болело, усталости не чувствовалось, беспокоил лишь зуд в левой руке. Попробовал ее почесать, но не вышло — пальцы уткнулись в плотную повязку. Видимо укусы и ожоги бесследно не прошли.