Четвертый К.

С женщинами он вел себя застенчиво, доверительно, и поначалу это помогало ему одерживать победы. Многие находили его интересным и у него случались небольшие любовные связи, которые никогда не длились долго. Постепенно он от женщин отдалялся, спустя несколько недель его оживленность и юмор иссякали, и он погружался в себя. Даже в моменты полового акта он был словно отгорожен от своей партнерши, как будто не хотел терять контроль над своим телом. Главной причиной для провала в любовных отношениях было то, что он отказывался обожать женщину, даже в процессе ухаживания. Пытаясь изо всех сил полюбить, он напоминал лакея, старающегося получить щедрые чаевые.

Его всегда интересовала политика и общественные отношения. Подобно большинству молодых людей, он презирал власть в любой ее форме, на занятиях он уяснил для себя, что вся история человечества — просто-напрсто бесконечная война между могущественной элитой и беспомощным большинством. Он жаждал прославиться, чтобы оказаться среди могущественных.

Никого не удивляло, когда его избрали Главным Охотником в игре, ежегодно разыгрываемой в университете Брайама Янга, и что именно его хитрый план привел к победе. Он внимательно наблюдал за изготовлением картонной фигуры, столь напоминающей Кеннеди.

Во время стрельбы в это изображение и потом на банкете Дэвид почувствовал отвращение к студенческой жизни. Пришло время делать карьеру. Он всю жизнь писал стихи, вел дневник, в котором, по его мнению, мог проявить свое остроумие и интеллект. Поскольку он был уверен, что станет знаменитым, то в дневнике, рассчитанном на потомков, не следовало скромничать. Вот он и записал там: «Я бросаю колледж, узнав все, чему они могли научить меня. Завтра я уезжаю в Калифорнию делать карьеру в мире кино».

Когда Дэвид Джатни приехал в Лос-Анджелес он не знал там ни души. Его это устраивало, ему нравилось чувствовать себя одиноким. Не неся никакой ответственности перед другими, он сможет сосредоточиться на своих мыслях, сможет постичь мир. Первую ночь он провел в маленькой комнатушке в мотеле, а потом снял однокомнатную квартиру в Санта-Монике, которая оказалась дешевле, чем он предполагал. Нашел он эту квартиру благодаря доброй немолодой женщине, официантке в кафе, где он съел свой первый в Калифорнии завтрак.

Дэвид Джатни ел очень скромно — стакан апельсинового сока, гренки и кофе. Официантка заметила, что он изучает в газете страницу с объявлениями о сдаче жилья, и она спросила, не ищет ли он квартиру. И он ответил, что да, ищет. На клочке бумаги она написала номер телефона и сказала ему, что там имеется однокомнатная квартира, и плата в разумных пределах, потому что жители Санта-Моники, ведя длительную войну с владельцами недвижимой собственности, добились закона, жестко контролирующего арендную плату за жилье. Санта-Моника оказалась замечательным городом, от него до Венецианского побережья и набережной всего несколько минут, а там масса развлечений.

Поначалу Джатни отнесся к этому предложению с подозрением. С чего вдруг эта незнакомая женщина заботится о его благополучии? Она выглядела немолодой, но от нее веяло сексом. Конечно, она стара, ей, по крайней мере, сорок. Но она вроде и не пыталась завлечь его, и когда он уходил, весело с ним попрощалась.

Ему еще предстояло узнать, что для жителей Калифорнии это обычное поведение, так как вечное сияние солнца смягчает их сердца. Дело в том, что ей ничего не стоило оказать эту услугу.

Джатни приехал сюда из Юты на машине, подаренной родителями во время учебы в колледже. Машина была его единственным достоянием, если не считать оставшейся в Юте гитары, на которой он когда-то учился играть. Важнее была портативная машинка, на которой он печатал свой дневник, свои стихи, рассказы и романы. Теперь, добравшись до Калифорнии, он попробует написать сценарий.

Все устраивалось с необыкновенной легкостью. Он снял маленькую квартиру с душем, но без ванны. Она выглядела игрушечной с цветастыми занавесками на единственном окне и репродукциями знаменитых картин на стенах. Квартирка располагалась в одном из двухэтажных домов позади Монтана-авеню, и он мог ставить в аллее свою машину. Ему очень повезло.

Последующие две недели он потратил на прогулки по Венецианскому берегу и набережной, на поездки в Малибу, чтобы поглазеть, как живут богатые знаменитости. Он прижимался лицом к забору из стальных колец, отгораживающему поселок Малибу от общественного пляжа, и заглядывал сквозь него. Там виднелся длинный ряд пляжных домиков, тянувшийся к северу. Каждый такой домик стоил три миллиона долларов и больше, а выглядел, как обычная сельская лачуга. В штате Юта такие домики стоят не больше двадцати тысяч. Но здесь имелся песчаный пляж, багрового цвета океан, ослепительное небо и горы вдоль всего Тихоокеанского побережья. Когда-нибудь он будет сидеть на балконе одного их этих домиков и любоваться океаном.