Четвертый капитан

– Он лишил тебя свободы. Я думал ты мертва.

– А я думала, что ты… – тихо признается Тетра. – Но мы живы. Живы, Норн. И… те, с кем мы связаны… не смотря ни на что, они не так ужасны.

– Ты не знаешь Серого, как я.

Тетра молчит.

– Мне казалось, что мир светлый. И что в каждом есть свет… только иногда он так глубоко… как наивна я была. Но даже в детях есть тьма. И жестокость. Анелэин пугал меня. А потом… скажи, почему с нами поступили так? Когда наши родители умерли, почему мы остались одни? На Фиксе нет приютов… родственники, друзья родителей… они приходили. С едой, сладостями… наша тетушка приходила убирать дом. Почему они оставляли нас одних? Почему уходили, закрывая дверь? Когда других детей забирали? Таких же сирот?!

Встала тишина.

– С ним я никогда не была одна. Анелэин окружил меня заботой. Дал… дом. Детей. Вначале чужих… мы не можем иметь детей. Хоть я… даже наука не может помочь. Но он хотел, чтобы я была счастлива. И у меня есть сын… чистокровный… нашей семьи крови. Моей крови. Просто мое ДНК и ДНК другого фиксианина, который тоже живет на Альяне. Мы не связаны, нет… его зовут Нерен. Если тебе интересно…

Норн подымает голову и она слабо улыбается ему.

– Как отца?

– Да… нашего отца.

Он сначала даже не знает, что сказать.

– Сколько ему?

– Он еще маленький… ему всего год. Но он очень смешной… и похож на тебя.

– Хотел бы я его увидеть.

Тетра улыбается.

– Увидишь. Я привезла всех наших детей с Альяна. Анелэин сказал, что нам всем будет безопаснее здесь, чем в Содружестве. Не знаю почему, если война начнется здесь.

Война… вот что его сейчас меньше всего волновало.

– Норн, послушай… послушай меня, прошу… – Тетра обняла его, прижавшись к нему. – Я знаю, что ты чувствуешь… что думаешь о нем… враг. Которому нельзя верить. И что нельзя себе позволять верить… я тоже так думала о нем. Об Анелэине. Но…

– Ничего не говори. Не защищай его.

– Он – это ты. Они – это мы. Мы отражения друг друга. Нам никуда от этого не деться. Разве с ним ты был один? Хоть раз?!

Норн зло встал, разрывая объятия сестры.

Был ли он один?

Нет… не был.

Вот только ничего хорошего в этом не было.

Глава 22(Ч. 1 и 2): Ким и пираты. Шантаж

Эта часть может не особо понравиться тем, кто не любит жесткие сексуальные практики... но кто-то любит садо-мазо. Особо трепетным натурам - потерпите. Лады? И вообще, Мартин писал более ужасные вещи в "Игре престолов", а у меня слабенько...

– Закрыл рот!

Сильный разряд тока от ошейника свалил с ног, и тело забилось на полу, охваченное сеткой электрических молний. Женщина зло усмехнулась, отбрасывая сигарету в сторону, и отключила ошейник. Черноволосый обессилено лежал на полу, и пиратка видела, как трясет тело от остатков разряда. Упрямый, ублюдок… редко орет.

– Пшли от сюда! – трое других рабов-технарей предпочли убраться подальше. Когда Раш хотела повеселиться, лучше было не вставать на ее пути.

Женщина подошла, и рывком перевернула черноволосого на спину. Магниты в наручных браслетах и ошейнике накрепко приковали тело к полу.

– Тебе, что было сказано, а? – спросила Раш, утвердив колено на груди чернявого и острыми коготками вцепившись в его подбородок. – Держать язычок за зубами… и говорить только по делу. А ты все треплешься!

Заточенные коготки вцепились в кадык, вонзаясь, и лицо пленника исказилось от боли.

– Так бы и вырвала… – прошипела Раш. – Но и по-другому можно.

Он ее раздражал. Просто бесил. И этот чертов приказ, не убивать и не портить. И было четко донесено, что будет за развлекуху в определенном плане… только сказано это было мужикам. Так что кто запретит ей трахнуть этого ублюдка?

Хотя… машинное отделение корабля не самое чистое место… да и чужие глаза, пялящиеся в спину не вдохновляли. Ладно, придется получить удовольствие чисто иного плана. Она раскрыла нож и приставила его к глазу чернявого.

– Слушай сюда, с-сука… начнешь дергаться – лишу глаза. Понял?

Лезвие укололо, лишь слегка войдя в плоть. Мужчина застыл.

– Понял?!

– Да.

Она резко ударила его по губам.

– И лучше заглохни!

Подцепив застежку комбеза, Раш расстегнула его до конца. О, ему очень не понравилось, когда она заголила его пах и то, что ниже.

– Неплохо, детка, – оценила она.

Как глазки-то сразу потемнели, а белые скулы зарделись. У бледнокожих людей это норм. Острые коготки царапнули кожу лобка и черноволосый дернулся. Страшно? Сейчас и больно будет…

– Любишь язык распускать, так сейчас ему волю дашь, – пообещала Раш, продемонстрировав ему длинное тонкое шило.

И почти ласково обхватила его мошонку, оттягивая и зажимая меж пальцев одно из яичек. Витиеватый мат вызвал только злую усмешку на лице женщины. Через миг острый конец шила врезался в плоть и чернявого выгнуло дугой. Лицо исказилось от дикой боли… о, она знала как сильнее всего таким образом причинить боль. А если вот так? А?