Четвертый Кеннеди

– Мистер Кли, мы можем спорить по мелочам до Судного дня, – вмешался Салентайн. – Но времени у нас как раз и нет. Мы надеялись, что вы присоединитесь к нам и упростите нашу задачу. То, что должно сделать, мы сделаем, согласитесь вы помогать нам или нет. Могу вас в этом заверить. Так зачем затягивать эту борьбу? Почему не послужить президенту, работая с нами?

Кристиан холодно посмотрел на него:

– Не дурите мне голову. И вот что я вам скажу. Я знаю, что ваше влияние в этой стране огромно, но это влияние неконституционное. И как только кризис закончится, прокуратура займется расследованием вашей деятельности.

Гринуэлл вздохнул. Ох уж эта молодежь. Вечно готова лезть в драку. С высоты его возраста и опыта поведение, мягко говоря, неадекватное.

– Мистер Кли, мы благодарим вас за то, что вы смогли приехать к нам. И я надеюсь, что до личной вражды дело не дойдет. Мы все стараемся помочь нашей стране.

– Вы стараетесь спасти Одику его пятьдесят миллиардов, – отрезал Кристиан. И тут же его осенило. Эти люди и не надеялись, что он перейдет на их сторону. Они хотели его запугать. Хотели, чтобы он сохранял нейтралитет. Потому что он почувствовал их страх. Они боялись его. Он не просто обладал властью, он без колебания мог ею воспользоваться. И об этом им мог сказать только один человек – Оракул.

Напряженную тишину разорвал Оракул:

– Ты можешь идти, я знаю, что тебе пора возвращаться. Звони мне, рассказывай, как идут дела. Держи меня в курсе.

– Ты мог бы предупредить меня, – вырвалось у Кристиана, предательство Оракула обидело его.

Оракул покачал головой:

– Ты бы не приехал. А я не смог убедить моих друзей, что ты эту бумагу подписывать не будешь. Пришлось предоставить им возможность услышать это от тебя самого. – Он помолчал. – Я тебя провожу. – И покатил к двери.

Кристиан последовал за ним. Но, прежде чем покинуть гостиную, обернулся к членам Сократовского клуба:

– Господа, настоятельно вас прошу, удержите Конгресс от этого решения.

Открытая угроза, прозвучавшая в его словах, удержала их от ответа.

Когда Кристиан и Оракул оказались вдвоем у длинного пандуса, сбегающего в холл, Оракул остановил кресло-каталку, повернулся к Кристиану:

– Ты – мой крестник и мой наследник. Происходящее не изменит моего отношения к тебе. Но будь осторожен. Я люблю мою страну и считаю, что твой Френсис Кеннеди для нее опасен.

Впервые Кристиан Кли почувствовал, как в нем закипает злоба к человеку, которого он всегда любил.

– Ты и твой Сократовский клуб связали Кеннеди по рукам и ногам. Опасность исходит от вас.

Оракул изучающе смотрел на него:

– Но ты не очень-то обеспокоен. Кристиан, умоляю тебя, не торопись. Не соверши непоправимого. Я знаю, власть у тебя огромная, более того, ты очень хитер и умен. Я все это знаю. Но не пытайся повернуть ход истории.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Кристиан действительно торопился. По пути в Белый дом предстояло заехать еще в одно место.

Оракул вздохнул и повторил:

– Помни, что бы ни случилось, мои чувства к тебе не изменятся. Ты – единственный человек, которого я люблю. И сделаю все, что в моих силах, чтобы с тобой ничего не случилось. Звони, держи меня в курсе.

И Кристиан понимал, что любит Оракула, пусть сейчас его распирала злость. Он сжал плечо старика.

– Какого черта, это всего лишь политические разногласия. Не волнуйся, я тебе позвоню.

Оракул улыбнулся:

– И не забывай про мой день рождения. Когда все закончится. Если мы оба останемся живы.

Кристиан изумился, заметив слезы, покатившиеся по морщинистым щекам. И наклонился, чтобы поцеловать это лицо, холодное, как стекло.

* * *

В Белый дом Кристиан вернулся позже. Задержался, допрашивая Гризза и Тиббота.

Сразу прошел в кабинет Оддблада Грея, но секретарь сказала ему, что тот совещается с конгрессменом Джинцем и сенатором Ламбертино. На лице секретаря читался испуг. До нее дошли слухи о том, что Конгресс собирается отстранить от должности президента Кеннеди.

– Позвоните ему, скажите, что дело важное, и позвольте мне воспользоваться вашим столом и телефоном. А сами отправляйтесь в женский туалет.

Грей снял трубку, думая, что говорит с секретарем:

– Надеюсь, ты отрываешь меня по важному делу.

– Отто, это Крис. Послушай, несколько членов Сократовского клуба только что попросили меня подписать декларацию об отстранении президента. О том же просили и Дэззи, даже пытались шантажировать его романом с танцовщицей. Я знаю, что Уикс летит в Шерхабен, так что он петицию не подпишет. А ты?

– Это очень забавно, – медовым голосом ответил Оддблад Грей, – но меня только что попросили об этом два господина, которые сидят в моем кабинете. Я уже сказал им, что не подпишу. И добавил, что ее не подпишет ни один из ближайших помощников президента. Уж извини, что предварительно не проконсультировался с тобой. – Тут в голосе прорвались нотки сарказма.