Четвертый Кеннеди

Патрульная машина в плотном потоке транспорта медленно катила от Седьмой к Восьмой авеню. В ней сидели два молодых копа, негр и итальянец. Пробка их совершенно не нервировала, они знали, что мостовая — едва ли не самое безопасное место на территории их участка. На более темных боковых улицах воришки крали радио из салонов автомобилей, сутенеры и грабители выбирали жертву среди мирно шагающих по тротуарам жителей Нью-Йорка, но копам не хотелось ввязываться в эти истории. Текущая политика полицейского управления Нью-Йорка основывалась на том, что на мелкие преступления следует закрывать глаза. Управление словно выдало преступному миру лицензии на охоту на граждан, поднявшихся достаточно высоко по социальной лестнице. Действительно, почему некоторые мужчины и женщины могли позволить себе автомобили стоимостью в пятьдесят тысяч долларов, оборудованные дорогими, в тысячу долларов, стереосистемами, тогда как тысячам бездомных не хватало на кусок хлеба или стерильный шприц. И если эти богатые, зажиревшие граждане решались прогуливаться по улицам Нью-Йорка без пистолета или хотя бы отвертки в кармане, желая насладиться достопримечательностями огромного города, что ж, им следовало заранее знать, что за все нужно платить. В конце концов, в Америке не могла угаснуть искра бунтарства, на которой выросло величие этой страны. Если нельзя, но очень хочется, то можно — не этому ли принципу следовали многие и многие поколения американцев. Так что в судах, в руководстве полицейского управления, в редакциях самых уважаемых газет на воровство, грабежи, драки и даже убийства на улицах Нью-Йорка смотрели снисходительно. Городским беднякам ничего другого не оставалось. Их жизнь уродовали нищета, отсутствие нормального семейного воспитания, сама архитектура города. Один из видных обозревателей прямо обвинил в разгуле преступности Луи Инча, лендлорда Нью-Йорка, который, перестраивая город, возводил кондоминиумы высотой в милю, лишая солнца миллионы людей.

Оба копа видели, как Блейз Букер выходит из бара «Синема клаб» на Таймс-сквер. Они его хорошо знали. «Может, пойдем за ним?» — спросил один. «Потеря времени, — ответил второй. — Даже если мы возьмем его на месте преступления, завтра его выпустят». Крупная блондинка и ее кавалер вышли из бара и следом за Букером направились к Девятой авеню. «Бедняга, — вздохнул итальянец, — он-то думает, что идет трахаться». — «А вместо этого на голове у него вырастет шишка размером с вставший член», — поддакнул негр, и оба рассмеялись.

Патрульная машина медленно двигалась вперед, оба копа наблюдали за уличной жизнью. Время близилось к полуночи, смена подходила к концу, и им ужасно не хотелось задерживаться на работе. Они бесстрастно смотрели на проституток, выстроившихся у тротуаров, на торговцев наркотиками, громко зазывавших покупателей, на карманников, высматривавших подходящий объект. Сидя в темноте патрульной машины, глядя на тротуар, залитый неоновым светом, они лицезрели нью-йоркское дно, обитатели которого прокладывали себе дорогу в ад.

Бдительности копы не теряли ни на секунду: в любой момент какой-нибудь маньяк мог подскочить к патрульной машине и начать стрельбу. Они увидели, как двое торговцев наркотиками пристроились к хорошо одетому пешеходу. Тот попытался отделаться от них, но его удержали две пары рук. Водитель патрульной машины двинул ее к тротуару. Торговцы опустили руки, хорошо одетый мужчина облегченно улыбнулся. В этот самый момент дома по обеим сторонам сложились и накрыли Сорок вторую улицу между Девятой и Седьмой авеню.

* * *

Все неоновые огни на Великом белом пути, сказочном Бродвее, потухли. Темнота подсвечивалась только горящими зданиями и телами. Пылающие автомобили напоминали коптящие факелы. Воздух сотрясался от воя сирен: пожарные, патрульные, машины «Скорой помощи» двинулись в сердце Нью-Йорка.

Десять тысяч человек погибли, двадцать получили ранения, когда атомная бомба, подложенная Гриззом и Тибботом, взорвалась в здании автобусного терминала Портового управления, расположенного на Восьмой авеню и Сорок второй улице.

За грохотом взрыва последовали рев ветра, скрежет рушащихся стальных опор зданий, с корнем выворачиваемых из земли. В полном соответствии с математическими расчетами Гризза и Тиббота, квадрат между Гудзоном и Седьмой авеню и Сорок второй и Сорок пятой улицами превратился в поле с кучками бетона и кирпичей. Вне квадрата разрушения были минимальными. Не ошиблись Гризз и Тиббот и в подсчете уровня радиации. Он оказался смертельным лишь в очаге поражения.

По всему Манхэттену вылетели стекла, многие машины на улицах получили повреждения. В течение часа у всех мостов Манхэттена образовались гигантские пробки: горожане убегали в Нью-Джерси и на Лонг-Айленд.