Четвертый Кеннеди

Когда Кристиан вылез из кабины, Кеннеди быстро обнял его, радостно вскрикнул. За семь дней, проведенных в монастыре, он словно помолодел на семь лет. Ослепительно улыбнулся Кристиану. Той самой улыбкой, которая завораживала миллионы людей. Улыбкой, которая убеждала мир, что счастье может победить, что сущность человека — добро, что можно построить мир, где всем будет хорошо. От этой улыбки на душе Кристиана сразу стало легко. Он понял, что за Френсиса можно не беспокоиться. Он будет силен, как прежде. Надежда мира, опора всей страны и каждого из ее граждан. И впереди их ждут великие дела.

А потом все с той же улыбкой Кеннеди взял Кристиана за руку, заглянул ему в глаза и как бы между прочим, словно делясь пустяковой новостью, сказал:

— Бог не помог.

И вот тут, в это холодное зимнее утро, Кристиан наконец-то осознал, что в Кеннеди что-то сломалось. И уже никогда он не будет таким, как прежде. Потому что в нем появилась малая толика фальши, чего раньше не было. Кристиан видел, что сам Кеннеди этого не знает, и никто другой этого не заметит. А он, Кристиан, узнал об этом только потому, что оказался в это утро у ворот монастыря, увидел ослепительную улыбку и услышал насмешливые слова: «Бог не помог».

— Ничего удивительного, ты дал ему только семь дней, — ответил Кристиан.

И они сели в автомобиль. День удался. Кеннеди искрился остроумием, его распирала энергия. Он рассуждал о грядущих планах, о том, что ему удастся сделать в ближайшие четыре года. Казалось, он примирился со своим горем, вновь накопил необходимую жизненную силу. И почти убедил в этом Кристиана…

* * *

Кристиан Кли начал готовиться к уходу с государственной службы. Прежде всего предстояло уничтожить все следы нарушения законов, на которые приходилось идти ради обеспечения надежной защиты президента, а также всю информацию, связанную с незаконной слежкой за членами Сократовского клуба.

Сидя за массивным столом в кабинете генерального прокурора, Кли с помощью персонального компьютера «вычищал» ненужные файлы. Наконец дело дошло до файла Дэвида Джетни. «Я не ошибся с этим парнем, — подумал Кли. — Этот парень еще может стать джокером». Он смотрел на смуглое, симпатичное лицо. В сверкании глаз угадывалась психическая неуравновешенность. И по последним сведениям, он держал путь в Вашингтон.

Этот парень мог причинить неприятности. И тут же он вспомнил предсказание Оракула. Когда человек стремится к абсолютной власти, он обычно избавляется от ближайших помощников, тех, кто знает его секреты. Он любил Френсиса за его достоинства. Задолго до того, как появились эти самые секреты. Долго думал об этом. И сделал выбор: пусть решает судьба. Если что-то и случится, его, Кристиана Кли, в этом уже не обвинят.

Он нажал клавишу «Delete», и Дэвид Джетни исчез из файлов всех федеральных правоохранительных ведомств.

Глава 25

За две недели до инаугурации президента Френсиса Кеннеди Дэвида Джетни охватило беспокойство. Ему захотелось уехать из-под вечного калифорнийского солнца, от дружелюбных голосов и манящих пляжей. Он чувствовал, что задыхается в вязкой, сладкой, как патока, атмосфере. Но ему не хотелось возвращаться в Юту и ежедневно лицезреть счастье отца и матери.

Ирен переехала к нему. Она хотела сэкономить деньги на аренду квартиры, чтобы слетать в Индию и поучиться у тамошних гуру. Группа ее друзей собирала деньги на аренду самолета, и она хотела присоединиться к ним вместе со своим маленьким сыном Кэмбеллом.

Дэвид изумился, когда она рассказала ему о своих планах. Она не спросила, можно ли ей переехать к нему, просто решила, что у нее есть на это все права, которые основывались на том, что теперь они виделись трижды в неделю, чтобы сходить в кино и заняться любовью. Собственно, в Калифорнии так было принято. Молодые люди частенько съезжались на недельку-другую. И совсем не для того, чтобы эти дни и недели стали промежуточным этапом на пути к семейной жизни. Нет, соображения рассматривались чисто дружеские. И она совершенно не думала о том, какие изменения в его жизнь внесет появление в доме женщины и ребенка.

А более всего ужаснули Дэвида планы Ирен взять маленького мальчика в Индию. Ирен пребывала в полной уверенности, что сможет найти свой путь в любом мире. Она не сомневалась, что судьба будет к ней благосклонна. Но Дэвид представлял себе маленького мальчика спящим на улицах Калькутты, среди тысяч нищих и больных. Как-то раз в приступе злобы он сказал Ирен, что не понимает, как можно верить в религию, которая допускает страдания сотен миллионов людей. На это она ему ответила, что страдания в этом мире не имеют ровно никакого значения, потому что в последующей жизни они будут многократно вознаграждены.

Джетни поражала и сама Ирен, и ее отношение к сыну. Она часто брала Кэмбелла на политические собрания, потому что не всегда уговаривала мать посидеть с ним, а иногда просто не хотела просить ее об этом. Иногда она брала его даже на работу, когда детский садик, куда она водила Кэмбелла, по какой-то причине закрывался.