Четвертый кодекс

Он уже видел эту девушку раньше.

17

Илона Линькова. Восточный Ацтлан, Чикомоцток, Канария (Фортунские острова). 6 августа 1980 года (12.18.7.2.13, и 7 Бен, и 16 Шуль)

Она вновь невидимо скользила за Кромлехами по ночному Чикомоцтоку, только теперь это нисколько не напоминало отпуск на экзотическом острове. К ее удивлению, группа парней, прятавшаяся в кустах, не последовала за супругами, когда те фланирующим шагом отправились по улице. За ними следили другие — двое, как минимум. По крайней мере, столько засекла Илона. Может, был еще кто-то. Может, следили через оптику из окон. Все, что угодно.

А возможно, она ошиблась, и те парни на самом деле не интересовались Кромлехами? Нет, ее «чуйка» по-прежнему твердила обратное. Но в любом случае выбирать не приходилось — ей надо было следовать за своими объектами.

Пара просто гуляла по вечернему городу — беззаботно и бесцельно. Илоне легко держала их в поле зрения — в отличие от тех, кто следил за ними. Один — щуплый и бедно одетый, явно был весьма хорош в наружном наблюдении, Илона все время упускала его из вида. Второй — здоровенный ярко разодетый негр — был не настолько умел, и служил для девушки хорошим ориентиром.

Между тем Кромлехи остановились, перебросились парой слов и свернули в боковой переулок, ведший к берегу океана. Негр свернул за ними, а щуплого Илона опять потеряла. Но ей было уже не до него — она последовала за Кромлехами и их преследователем до небольшого, почти пустынного пляжа с черным песком.

Негр, впрочем, тоже куда-то рассосался, Илону это тревожило, но раздвоиться она не могла. Приходилось только присматривать за парой. Что она и сделала — скрывшись в прибрежных кустах.

Кромлехи сели на черный валун и стали смотреть на море. У них, похоже, все было в порядке. Илона слегка расслабилась. Она смертельно устала — все тело ломило, голова отяжелела. Девушка присела прямо на песок, уже не думая о сохранности сарафана — все равно после сегодняшних упражнений его придется выбросить.

Мысли от усталости путались, она прислонилась спиной к стволу акации, но тут же выпрямилась, поняв, что может соскользнуть в сон. И еще что-то привлекло ее внимание, какие-то новые тихие звуки. Илона осторожно выглянула из кустов, и ее окатила жаркая волна смущения. Кромлехи на пляже занимались любовью. Они продолжали сидеть, но оба уже были раздеты по пояс и тесно сплетены в объятиях. Илона почувствовала себя неловко и отвернулась. И еще что-то было в ее реакции на открывшуюся перед ней картину. Неужели ревность?..

Смущение ли смолянки, ревность ли — все эти вредные для разведчика эмоции сыграли с ней злую шутку. Когда Илона вновь подняла голову, на нее обрушился ужас. К ничего не слышащей и не видящей паре быстро, но очень тихо приближалась группа мужчин. Среди них — тот самый негр, которого она потеряла, в его руке была странная плоская дубинка. Прежде, чем девушка успела хоть что-то предпринять, они уже окружили Кромлехов. Илона увидела резкий взмах руки одного из нападавших за спиной Моники.

С этого момента усталость и растерянность Илоны исчезли без следа. Она действовала хладнокровно и четко. Из разгрузки на талии под сарафаном был извлечен бесшумный револьвер «Ворчун» — последняя секретная разработка тульских оружейников — и агент Ласка рванулась из кустов.

Нападавшие ее не заметили — они пытались справиться с Кромлехом, который дрался неожиданно жестко и умело, повалив пару противников. А Илоне еще показалось, что они и не собираются его убивать. Но это не имело значения. Не добегая до места свалки несколько метров, девушка подняла обеими руками револьвер и выпустила четыре пули, почти не целясь — промахнуться тут было невозможно. Первые две — в замахнувшегося на Кромлеха попугайского негра, остальные — в двух других. Четвертый — тот самый тщедушный островитянин, которого она потеряла первым, развернулся и бросился бежать. Илона хотела пристрелить его последней пулей, но сдержалась — нельзя было оставаться с разряженным оружием. Задрала подол сарафана, извлекла из эластичного кармана на бедре патроны, быстро перезарядила револьвер и дважды выстрелила убегающему в спину. Тот упал лицом вниз и больше не двигался.

Она была очень зла — ее провели второй раз за вечер. Теперь все было ясно: когда Кромлехи свернули на пляж, следящие поняли, куда они пойдут. Тогда хлипкий побежал предупредить остальных, а негр спрятался, как и Илона, в кустах, ожидая всю остальную группу. Потом они напали.

Но подробно ход событий она будет разбирать потом — в кабинете у Столярова — и приятным этот процесс быть не обещает. Пока же следовало хоть как-то сгладить последствия своего катастрофического провала.

Кромлех глядел на нее безумным взглядом. Этот миг Илона будет помнить до смерти: черный пляж, мерцание звезд, рокот надвигающегося прилива и обнаженный по пояс, залитый кровью мужчина, чья поза выражает предельное напряжение, а лицо — отчаяние.