Четвертый крестовый поход

Хотя предложение Дандоло казалось в некотором отношении довольно простым, в нем заключалась зловещая ловушка: Зара была христианским городом, находившимся в то же время под юрисдикцией венгерского короля Эмико (1196–1204 годы правления). И, что еще хуже — Эмико также был крестоносцем, то есть формально добивался той же цели, что и собравшиеся в Венеции. Таким образом, Дандоло просил крестоносцев направить свою энергию против христианского города и, что еще важнее, против человека, чьи земли находились под защитой папы (это правило распространялось на земли крестоносцев).

Пытались ли венецианцы добиться выгод за чужой счет — или изобретательно нашли способ продолжения крестового похода? Ответом, вероятно, являются оба варианта — хотя, когда кампания уже началась, большинству крестоносцев с трудом удалось смириться с таким сочетанием.

Руководители крестового похода обсудили предложение и, по информации Робера де Клари, из страха перед негативной реакцией войска решили не открывать план похода на Зару рядовым крестоносцам. Они просто объявили о том, что выплата долга венецианцам откладывается и будет продолжена «из первой добычи, которую вы получите», так что экспедиция наконец готова к выступлению. [251] Все были обрадованы и, торжественно запалив факелы, обошли вокруг лагеря, неся их на концах копий, не скрывая радости.

Описывая решение отправиться в Зару, Виллардуэн сообщает о некоем изначальном расхождении во взглядах. Часть руководства потребовала роспуска армии, но этот: раскол был быстро преодолен, и соглашение о походе на Зару было достигнуто довольно легко. [252]Когда же план нападения на город стал известен, он вызвал серьезный разлад в среде крестоносцев и продемонстрировал открытое неповиновение папству.

Город Зара был богатым и независимым торговым центром, обреченным существовать в экономической тени Венеции. Автор «Деяний епископа Альберштадтского» описывал его так: «Зара, разумеется, чрезвычайно богатый город… он расположен у моря. Он надлежащим образом укреплен прекрасными стенами и удивительно высокими башнями». [253]

Много раз в течение XII века город пытался выйти из-под влияния могущественного северного соседа. Периодически находясь под владычеством Венеции, купцы Зары получали в ней те же привилегии, что и местные торговцы. Однако дозорные галеры гарантировали, что Зара направляет товары через Венецию, а не занимается свободной торговлей с другими портами, так что все налоги оказывались в казне дожей. Кроме того, Зара была важна как поставщик значительной доли древесины, столь необходимой при создании венецианского флота. Леса Далмации служили источником первоклассного дуба — по контрасту с крайней нехваткой к этому времени подобного материала в регионе Венето. Однако в 1181 году жители Зары освободились от власти Венеции, а шестью годами позже заключили соглашение с венгерским королем Белой III (1173–1196 годы правления), перейдя под его покровительство. Три венецианских нападения на город потерпели неудачу. И вот в 1202 году дожу представилась невероятно заманчивая возможность сокрушить мятежного соседа и подавить возможный источник беспорядков на время его отсутствия для участия в крестовом походе.

Примерно в то же время, когда было выдвинуто предложение, дож еще крепче связал себя с движением крестоносцев — по иронии судьбы, как раз в тот момент, когда собирался напасть на христианский город. Он созвал в собор святого Марка самых выдающихся горожан Венеции и руководство крестового похода. Там перед началом мессы он поднялся на ступени кафедры и, встав под огромным центральным куполом, обратился к собравшимся.

Вплоть до этого момента Дандоло был коммерческим подрядчиком, ответственным за транспортировку крестоносцев и действующим исключительно в качестве бизнесмена. Однако в плане общественного и религиозного положения он стремился к большему. Отец, дед и дядя Дандоло принимали участие в крестовом походе 1122–1124 годов, а теперь и он, вместе с французской знатью, потомственными крестоносцами, желал вступить в ряды воинов Христовых. Дож осознавал свои физические немощи, которые могли оказаться преградой для любого человека его возраста и состояния здоровья. «Я стар, слаб и нуждаюсь в отдыхе, и здоровье мое пошатнулось», — сказал он, но все же просил, чтобы ему было дозволено принять крест, чтобы «защищать и направлять» венецианцев. [254] Собравшиеся криками выказали свое одобрение: «Просим тебя ради Христова имени принять крест».