Четвертый лишний

— Когда это Мишка сказал? — наблюдая за дорогой, Трофим скосил взгляд на Славу. Возникло вдруг ощущение, что мужик тронулся умом.

— Ты же со мной был, ты должен был слышать.

— Не говорил Мишка такого.

— Значит, приснилось… Я, бывает, засну, а Мишка подходит, хватает за голову, трясет. Хватит спать, кричит, службу тащи давай! А то подкрадусь со спины… Не хочет он меня со стороны спины убивать! В глаза хочет смотреть и видеть, как я умираю. Маньяк хренов!

— А может, это у тебя мания развилась? Мания преследования… Ты же даже на похоронах Мурата не был.

— А разве меня там ждали? — спросил Слава, с нездоровым удивлением глянув на Трофима.

— Никто нас там не ждал. Случайность все это. С Димой анафилактический шок случился, Мурат на маньяка нарвался.

— Какой шок? Отравление это было!.. А очередь! Сначала Дима, затем Мурат!.. Я следующий!.. Нет, нет, все очень серьезно!..

— Ты только с ума не сходи, ладно?

— А кто с ума сходит?

— Ты сходишь!..

— Ну, подумаешь, Мишка снится… Ну так это совесть мучает!

— Что совесть? Ну избили мы Мишку, и что? А с Таей что? С Ленкой? Их что, насиловали? Нет!.. Не сделали мы ничего такого, за что можно убивать.

— А если Мишка с ума сошел? Он же говорил про врача, который говорил…

— Все, хватит!.. — отрезал Трофим. — Это хорошо, что у тебя совесть проснулась.

Плохо, что ты на людей бросаешься! Человека чуть не убил, челюсть сломал.

— Сам виноват! На дорогу надо смотреть, а не в мобильник!.. Алла тебе звонила?

— Звонила.

— И она виновата…

— Все у тебя виноваты. И жена в том, что в магазин отправила, я в том, что последний в очереди…

— А очереди то, может, и нет… Может, Ленка просто пригрозила?

— Ленка?

— Я звонил ей, спрашивал…

— Ты звонил Ленке? — Трофим задумался, не зная, удивляться этому или нет.

— Сказала, что обязательно поставит меня в очередь. К знакомому психиатру.

— К какому еще психиатру?

— Слушай, а ведь она действительно к психиатру обращалась, ну, после того. Я узнавал, Тонька сказала…

— Значит, Ленка тебя в очередь к психиатру поставила?

— Никакой другой очереди она не знает… Посмеялась надо мной. У нее семья, дети, на работу хорошую устроилась… Ей вся эта морковка с нами и даром не нужна!

— Извинился?

— В смысле?

— Перед Ленкой извинился?

— А-а, да!.. Хотел!.. А она как погнала! «И все-таки ты козел, Слава!..» Знаешь, а я промолчал, ничего не сказал.

— А надо было извиниться… — сказал Трофим. — И перед Ленкой, и перед Тайкой.

— Насчет Тайки ничего не знаю.

— Я хотел узнать, но… Может, съездим, узнаем?… Тайка ведь тоже к психиатру обращалась. Не скажу, что у них один психиатр был, — в раздумье проговорил Трофим. — Но хотелось бы. Чтобы за всеми не бегать…

— А бегать зачем?

— Не знаю, может, психиатр что-то скажет? Может, Мишка выдумал все, и он сам нацеливался нас убить. Возможно, он все двадцать лет собирался нас убить и все это время с психиатром советовался…

— Ну да, может, он к нему все это время ходил. У нас же как — или к священнику на исповедь, или к психиатру за советом… Знаешь, а давай плюнем на все! И на рыбалку! Завтра утром! Если проснемся.

— Опять ты за свое? — Надоели Трофиму похоронные настроения, и он осуждающе глянул на друга.

— Да нет! Мы с тобой сегодня баньку замутим! Водочку попьем, шашлык пожуем… Ты как?

Трофим настороженно посмотрел на Славу. Если он распахнул душу, значит, задумал какой-то подвох. Может, ждет, что Трофим раскроет душу ему в ответ.

Чтобы плюнуть в нее… Или нет? Возможно, он действительно пересмотрел свое поведение, сделал правильные выводы.

— Насчет рыбалки не знаю, завтра мне кровь из носу на объект надо… А сегодня можно… — решился Трофим. — Только с условием. Нам никто не угрожает, и мы никого не боимся!

— А кого мы боимся? — разухарился Слава. — Пусть нас все боятся!

— Тебе вчерашнего мало?

— Да нет, я о том, как мне в таком виде в магазин идти? А надо шашлыка купить, вискаря… Да тут целый список! — Слава хлопнул себя по нагрудному карману, достал оттуда клочок бумаги, исписанный знакомым почерком.

Трофим невесело улыбнулся. Когда Алла составляла такие списки для него, он ходил в магазин без нее. Но чаще они отправлялись в супермаркет вдвоем, и это были не самые худшие времена в его жизни. А возможно, и самые лучшие.

— Список нужно отоварить, — сказал он.

— Сам сходишь?… — Слава снова охлопал себя, на этот раз он достал кредитную карточку, протянул ее Трофиму. — Держи, если только менты, суки, деньги с нее не сняли!

— Да ладно уж!

Трофим усмехнулся себе под нос, отказываясь от денег. Слава еще тот жук, скажет, что на карточке был миллион, а осталось всего десять тысяч. Потом, конечно, скажет, что пошутил. Ложечки найдутся, а осадочек останется.

Трофим привык относиться к Славе с настороженностью, но при этом он всегда, что называется, шел у него на поводу. И сейчас он распахнул перед ним и душу, и кошелек, и все, что нужно, по списку купил, виски хорошего взял. А возвращаясь к машине, он думал о том, что Слава упрекнет в благом намерении, скажет, что щедрость показная, мол, для Аллы. А времени, чтобы прокрутить в уме возможный разговор, хватало.