Четвертый оруженосец

Львиносвету не понравился тон воина Теней, и ему совсем не хотелось объединяться с Жабником против других участников путешествия, но он сам прекрасно понимал, что этот кот был прав. Все они устали от жары, тяжелого пути и схватки с Двуногими, однако Чешуйник и Лепестянка едва переставляли лапы. Вот и теперь Лепестянка, не дожидаясь их решения, в изнеможении повалилась в папоротники.

«Не удивительно, что Речные коты так не хотели отправляться в путь, — подумал Львиносвет. — Они вообще не привыкли много ходить, им подавай воду! Кроме того, теперь мне кажется, что Жабник был все-таки прав, когда сказал, что Пятнистая Звезда оставила самых сильных воинов охранять озеро, а в путешествие отправила тех, кто послабее».

— Ладно, давайте отдохнем, — громко объявил Львиносвет, чтобы все услышали его. — Грозовые коты и воины племени Теней пойдут охотиться, каждый на своей территории.

— Мы сами можем поймать себе дичь! — с вызовом сказала Белогрудка, переглянувшись с Осокой.

— Вот именно! — подхватила та.

— Только не на нашей территории! — осклабился Жабник. — Это будет воровство.

— А если вы поймаете дичь и угостите нас, то это не будет считаться воровством? — вздохнула Белогрудка. — Может быть, будет проще, если вы просто дадите нам разрешение на охоту?

Львиносвету показалось, будто она хотела добавить что-нибудь обидное, но в последний момент удержалась. Кажется, ситуация в отряде начала налаживаться. Жабник тоже промолчал, хотя Львиносвет не удивился бы, если сварливый воин заявил, что воины Ветра умеют охотиться только на кроликов и беспомощны в лесу.

— Лучше сделаем так, как говорит Жабник, — миролюбиво предложил он Белогрудке. — Уверен, у вас еще будет возможность поохотиться для всех нас. — Львиносвет признавал, что воительница Ветра рассуждает вполне логично, однако ему вовсе не хотелось, чтобы чужие воины наткнулись на патрульных Грозового племени или воинов Теней. Зачем им лишние неприятности? Хватит с них стычки с Двуногими!

Белогрудка еще немного поколебалась, но потом все-таки кивнула.

Львиносвет и Голубичка отправились вглубь своей территории, радуясь возможности немного побыть в знакомых местах.

— Иди-ка туда, — предложил Львиносвет, указав хвостом на густой орешник. — Уверен, там должна водится дичь. А я пойду вот в эту сторону. Встретимся на границе!

— Хорошо! — кивнула Голубичка и пошла к зарослям, бесшумно переставляя лапки и разинув пасть, чтобы не упустить ни одного запаха.

«Надеюсь, ей повезет, — подумал Львиносвет, глядя своей ученице вслед. — Пусть утрет нос Жабнику!»

Он побрел в другую сторону и почти сразу же заметил белку, выкапывавшую что-то из-под палой листвы у корней дерева.

Приняв охотничью стойку, Львиносвет неслышно пополз к дичи, почти касаясь животом земли. Ветер был встречный, он не сделал ни одной ошибки и не произвел ни малейшего шума, однако не успел проползти и половину расстояния, отделявшего его от белки, как пугливый зверек встрепенулся и понесся к ближайшему дереву.

— Мышиный помет! — в сердцах выругался Львиносвет.

Он бросился в погоню за дичью и с мгновенным торжеством понял, что белке далеко не уйти — она сильно хромала, поэтому Львиносвету удалось настичь ее и одним ударом лапы переломить спину.

— Надеюсь, она не больная, — пробормотал он, с сомнением глядя на неподвижное тельце. Львиносвет тщательно обнюхал свою добычу. Пахла белка замечательно — так, что у него потекли слюнки. Подобрав добычу, Львиносвет побежал к границе. Голубчика догнала его на полпути, но в пасти у нее была зажата лишь одна-единственная мышка.

— Извини, — виновато пробормотала она, не разжимая зубов. — Ничего больше не попалось.

Львиносвет подавил вздох. Если Голубичка ничего не нашла в орешнике, значит, там ничего не было.

— Пустяки, — успокоил он свою ученицу. — Это лучше, чем ничего!

Когда они вернулись к остальным, то увидели, что Чешуйник и Лепестянка уже спят в теньке, а Белогрудка и Осока сидели рядом, напряженные и внимательные, словно дозорные.

— Отличная белка! — похвалила Белогрудка, когда Львиносвет бросил дичь возле сухого ручья. — И мышка тоже неплоха, — кивнула она Голубичке.

— Совсем она не хороша, — проворчала Голубичка, сердито пошевелив ушами. — Будь она чуть меньше, ее называли бы не мышью, а жуком!

— Все замечательно, — твердо сказала Белогрудка, похлопав ее хвостом по плечу. — Сейчас нам дорога каждая дичь!

— Смотрите, Жабник и Когтегрив возвращаются! — воскликнула Осока.

Обернувшись, Львиносвет увидел Жабника, важно выходившего из-за деревьев с упитанным дроздом в пасти. Когтегрив шел за ним, волоча по земле что-то тяжелое.

— Белка недурна, — оценил Жабник, перепрыгивая через ручей и бросая дичь под лапы Львиносвету. — Чего не скажешь о мышке.

Львиносвет оставил его слова без внимания, он во все глаза смотрел, как Когтегрив с трудом втаскивает свой добычу на берег ручья, бросает вниз, спрыгивает следом и, снова схватив в зубы, вылезает с другой стороны. Львиносвету уже давно не доводилось видеть такого жирного лесного голубя. Золотая шерсть Когтегрива была сплошь усыпана серыми перышками.