Четвертый оруженосец

Затем он наклонился к самому уху Голубички и зашептал, чтобы их никто не услышал:

— Ты не отвечаешь за всех нас, Голубичка. Огнезвезд послал тебя в это путешествие потому, что ты первая почувствовала бурых животных, которые перегородили ручей. Но это вовсе не значит, что все остальные глухие, слепые или не способны сами за себя постоять.

— Мне не нравится здесь, рядом с территорией Двуногих, — жалобно пролепетала Голубичка, глядя на него круглыми несчастными глазами. — Тут слишком много всего — звуков, запахов и разных непонятных вещей. Я не могу с этим совладать! Здесь я вижу и слышу только то, что у меня под носом! — ее глаза превратились в два озера скорби. — Это все равно, как ослепнуть!

Львиносвет наклонился и ласково потерся носом о ее ухо. Он не подал виду, что его не на шутку встревожили слова Голубички. Что если она так и не сумеет освоиться на незнакомой территории? Ведь, что ни говори, успех всего путешествия зависел от того, сможет ли она привести их к нужному месту или нет!

«Ничего, попробуем обойтись без ее способностей, — заверил себя Львиносвет. — В конце концов, другие коты совершали путешествия и без всяких видений, полагаясь только на свои чувства и умения».

— Все будет хорошо, — сказал он вслух. — Смотри, мы снова отыскали ручей.

Из-за высокой травы по-прежнему доносились громкие голоса Двуногих котят и гулкие звуки ударов по круглому камню.

— Нет, не похоже, чтобы это был камень, — заметила Осока, настораживая ушки. — Они бы тогда переломали себе все лапы!

Не успела она договорить, как круглый камень вылетел из травы прямо перед котами и остановился на краю ручья. Когтегрив и Осока бросились к нему.

— Осторожнее! — хором крикнули им вслед Жабник и Белогрудка, а потом смущенно переглянулись.

Но молодые воители даже ухом не повели в их сторону. Когтегрив спрыгнул в ручей и ткнул непонятный кругляш носом.

— Это никакой не камень! — удивленно воскликнул он. — Смотрите! — он посильнее пихнул круглую штуковину, и та, легче листочка, покатилась в сторону.

— Мышеголовый дуралей! — прошипел Львиносвет и, бросившись вперед, отпихнул кругляш далеко в сторону. — Прячьтесь в ручей! — рявкнул он на Когтегрива и Осоку. — Это штука Двуногих.

Но не успели коты снова скрыться под зарослями! на дне ручья, как один из Двуногих малышей выскочил из травы и принялся громко звать своих друзей. Львиносвет догадался, что тот ищет свой кругляш.

— Прячьтесь! — прошипел он. — Припадите к самой земле.

Сам он поспешно улегся рядом с Когтегривом и Осокой. Разве можно как следует спрятаться за траву? Когтегрив тоже весь напрягся, зато Осока, похоже, не испытывала никакой тревоги, и лишь с интересом следила немигающим взглядом за маленьким Двуногим.

«Значит, воины Ветра привыкли охотиться на открытом пространстве», — подумал про себя Львиносвет.

Двуногому котенку потребовалось несколько мгновений, чтобы найти в траве свой кругляш. Схватив его, он выбежал из зарослей к товарищам, которые встретили его радостными воплями. Прошелестела трава, застучали по земле лапы — и все стихло. Трое котов бесшумно спустились на дно ручья, где их уже ждал распушивший шерсть Жабник.

— Ты совсем мышеголовый, да? — набросился он на Когтегрива. — Ты что, хотел, чтобы Двуногие нас сцапали?

— Извини, я не подумал, — пробурчал Когтегрив.

Белогрудка грозно посмотрела на Осоку, которая виновато понурила голову.

— Ладно, идем дальше, — буркнул Жабник. — Мы и так потеряли кучу времени. — Он сорвался с места, но вдруг обернулся и спросил: — Бурых животных еще нет поблизости?

— Н-нет, — пролепетала Голубичка.

Ручей огибал зеленую лужайку, на которой играли Двуногие, и бежал между двумя рядами каменных гнезд, перед каждым из которых находился аккуратный клочок ровной травки, заканчивавшийся прямо у берега. По обе стороны от ручья росли деревья, так что коты путешествовали в теньке и прохладе.

Время от времени Львиносвет высовывал голову из ручья и смотрел на Двуногих котят, носившихся друг за другом или пинавших свои кругляши. Однажды он увидел, как маленький Двуногий, захлебываясь счастливым писком, раскачивался на куске дерева, подвешенном на двух длинных стеблях.

— Что бы это значило? — спросил он у Белогрудки, когда та поравнялась с ним.

— Понятия не имею, — пожала плечами воительница Ветра. — Однако малышу это нравится.

Солнце пересекло макушку неба и начало спускаться, а коты все шли и шли вверх по течению ручья. У Львиносвета от голода начало урчать в животе. Внезапно он заметил, что Белогрудка и Осока взволнованно переглянулись и насторожили уши, подрагивая усами.

— Что-то случилось? — спросил Львиносвет. Осока обернулась к нему. Ее глаза сияли.

— Мы учуяли кролика!

— Что? — Жабник резко остановился и недоверчиво взмахнул хвостом. — У вас что, осы свили гнездо в головах? Кролики не живут на территории Двуногих!

— Вот-вот! — поддакнул Когтегрив. — Иначе Двуногие их всех переловили бы!