Четвёртый. Первые шаги

— Не-а, — ничуть не смутившись, вновь рассмеялась та непонятно чему, — маньяки не сообщают о своей сущности всем подряд, тем более жертве.

Криво усмехнувшись, я понял, что не прокатило, что, впрочем, меня не расстроило. Всё равно она рано или поздно отвяжется. К тому же я теперь точно опаздывал!!! Плюнув на приличия и сдержанность, я так стартанул с места, что на асфальте наверняка остались следы от моих чёрных подошв. Набрав воистину фантастическую скорость, я понёсся прямо к служебному входу в торговый центр, провожаемый ехидными улыбочками подчинённых, которые вышли покурить. Ну, ещё бы. Магазин то круглосуточный. Они ещё часов в 5 прибыли на работу, в отличие от ленивого шефа, который теперь словно первокурсник бежал на рабочее место, молясь всем существующим богам, чтобы зам директора ещё не пришёл. Пробежав по коридорам и наверняка побив мировой рекорд по забегам на дальние дистанции, я, с заносом в метр, с разбегу плюхнулся в кресло и принялся судорожно дышать, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Вот уж чего у меня не отнять, так это умения быстро ориентироваться в окружающем пространстве и успокаиваться, даже если это по идее невозможно.

Едва дыхание выровнялось, в кабинет вошёл зам. Его цепкие глазки внимательно пробежали по помещению и остановились на мне.

— Каронин! — ироничная улыбка появилась на его губах. — Какое счастье видеть Вас! Надеюсь, все бумаги уже подписаны и изучены. Это ведь так?

— Всё подготовлено, Кирилл Мифодьевич, — как можно любезнее отозвался я.

— Что ж, хорошо. — Разочарованно протянул он. — Занесите мне их после обеда.

— Непременно.

Смерив меня недовольным взглядом, Кирилл ушёл, напоследок хорошенько хлопнув дверью. Задумчиво смотря на падающую с потолка штукатурку, я мучил себя поистине извечным вопросом: «Как быть, или вовсе не быть?». И ежу было понятно, что ни о каких бумагах я не вспоминал и вообще не знал о существовании таковых, а что делать теперь, просто не знал. Либо самому удавиться, либо терпеть едкие и уничижительные высказывания зама на протяжении полугода. Первый вариант, поверьте, был много гуманнее, ведь спустя неделю работники гипермаркета, прочувствовавшие на себе «любовь и внимание» нашего дорогого начальника, увольнялись по собственному желанию, а это о многом говорит…

Не успел я как следует обдумать сложившуюся ситуацию, как меня отвлёк едва слышимый смешок. Обернувшись на звук, я непонимающе стал рассматривать школьницу, которая преспокойно сидела на одном из диванчиков для гостей. И что странно, зам директора не мог не заметить мою незваную гостью, что говорило лишь о том, что она проникла сюда после его ухода. Но как я то мог ничего не заметить?

— Не задумывайся, — махнула она рукой. — Всё равно ничего не надумаешь, лишь устанешь.

— Послушай, деточка, мне некогда развлекать тебя, так что иди домой, сделай уроки и забудь меня, идёт?

Та задумчиво уставилась на меня, и не один человек не взялся бы описать, что отражалось на её румяном личике, так как это было невозможно. На глубине по-детски выразительных сероватых глаз были отчётливо видны тягучие мысли, что сейчас медленно проплывали в её сознании. На какое-то время мне показалось, что всё в округе замерло, опасаясь помешать девушке, но это странное ощущение довольно быстро прошло. Словно проснувшись, она забавно помотала головой и уже более осмысленно посмотрела на меня:

— Я уже говорила, что должна тебе, Игорь, — спокойно и уверенно произнесла девушка, — так что позволь помочь тебе с бумагами.

С сомнением оглядев школьницу, я всё же неуверенно кивнул. Хуже всё равно не будет.

— Ну, раз так… то дерзай, уважаемая…

— Мирра.

Ну что ж, Мирра, приступим…

* * *

— Так держать, Каронин, — неохотно обронил зам директора, тем не менее, несколько удивлённо рассматривая довольно приличную стопку бумаг. — Увидимся завтра.

Как только за спиной старика закрылась дверь, я изнеможенно упал в кресло и расслабил затекшие мышцы. На часах было 3 часа, и всё утро мы с Миррой разбирались в кипе бумаг, не прерываясь на отдых. Не смотря ни на что, я был вынужден признать, что без девчонки не справился бы. Сказав об этом ей самой, я удостоился ещё одной ослепительной улыбки и самодовольного блеска глаз. Странно. Создавалось впечатление, что её не часто хвалят.

— Ну, теперь можешь считать, что мы в расчёте. Мне было приятно в твоём обществе, но…

— Ахах. И не думай, любезный. — Рассмеялась та и лукаво посмотрела на меня из под длинных ресниц. — Теперь-то я уж точно от тебя не отстану.

— Это почему? — опешил я.

— Хочешь, верь, хочешь, нет, но о человеке можно многое узнать, просто глядя на то, как он работает, и какие жесты при этом использует. То, что я практически ничего не рассмотрела, меня интригует.

— Хм. Быть может, во мне ничего нет, потому-то ты и ничего не увидела.

— Тогда это вдвойне интереснее, Игорь.

Кстати, имеется ещё один интересный момент. Откуда она узнала моё имя? Никаких табличек на двери у меня нет, да и Кирилл Мифодьевич не называл меня по имени. Хотя, быть может, услышала, как упоминал кто-то из подчинённых? Ладно, ерунда.