Четвертый поросенок (СИ)

Во-первых, печка которая не топилась пару недель, пахнет совсем не так, как та в которой всего сутки назад горел огонь. На этом выводе Вадим внутренне расслабился — кто бы ни был здесь, намерено причинять вред никому в доме он не собирался. Глупо для этого тут ночевать, да еще и печку топить. Глупо, учитывая остальные способности незнакомцев по скрытию пребывания.

Во-вторых, и в самой комнате витало ощущение чьего-то присутствия, хотя это точно был не запах, но все равно, сама комната в которой недавно жили, воспринимается совсем по-другому чем заброшенная. А вот это уже нехорошо — если «гость» еще тут, то неожиданным визитом можно запросто спровоцировать его на недружелюбные действия. Не хотелось бы. Принимая во внимание что цели визитера непонятны, а вот возможности, в части маскировки на площади, не превышающей размером большой шкаф (в некоторых небедных домах), пожалуй заставят сделать сепукку даже киношного ниндзя. От зависти. Значит, и боевые навыки следует полагать на уровне.

В третьих — пыль. Нет, следов на нетронутой пыли не было, но и самой пыли тоже, а вот это уже само по себе след. Хотя, сейчас, при такой влажности к старым наслоениям ничего не прибавляется, но в эту комнату не заходили уже давно — не было причины.

Все, следует считать факт чужого проникновения доказанным и, пока руки поджигают растопку, есть время подумать — кто? А из этого делать вывод о целях.

Это однозначно не животное. Они кроватями не пользуются, а если и пользуются то за собой точно не застилают. Но и человек… Человек способный так скрываться — зачем ему вообще лезть в чужой дом? Человек с такой подготовкой спокойно переночует и под открытым небом и с комфортом устроится в любом подсобном помещении.

Нет, вывод неверен. Дети, особенно местные, наблюдательней взрослых. Они везде побывают и подметят что угодно! Следовательно, требовалось помещение, куда нет доступа этим непоседам. Принимается за рабочую версию.

Но цели подобного «поселения» остаются неясными: Желающему навредить нет смысла столько ждать. Слежка? Да на кой? Тем более, что подслушивать и следить удобней с расстояния, а не устроившись у объекта на голове. Буквально на голове.

Остается мистификация или «страшная тайна». Вадим, уже почти успокоившись, мысленно перебрал всех сорванцов в школе способных на подобную дерзость, и тут, за миг до сделанного вывода, болезненно кольнула интуиция. Логика только подтвердила вывод — опять мимо. Те, кто способен такое провернуть, никогда бы этого не сделали, просто из уважения к себе и привычки поступать прямо. Нужна была бы комната — просто зашли бы, поздоровались и, спросив разрешения, поднялись наверх. И никаких мотивов секретничать для них Вадим не видел. Это не говоря уже о том, что для сокрытия любой тайны в их мирке требовалось проведение хорошо скоординированной операции прикрытия — слишком открыто здесь живут — всё на виду.

А малышня что могла рискнуть «похулиганить» просто из лихости и желания поиграть — не прошла бы сигнальные контура вокруг дома. Они, в отличие от местных сигналок, по зубам разве что группе имеющих боевой опыт дивов. Да и игрунью Найду нельзя сбрасывать со счетов — щенок обязательно бы приметил подобное проникновение и непременно включился в затею своих двуногих друзей — а это достаточно шумно.

Вадим чуть не почесал в затылке — опыт и подготовка визитёра не совмещались с совершенно детской безбашенностью и уверенностью, что «все обойдется и будет хорошо». Чудовищный труд и нетривиальный подход (сам Вадим не знал, как обойти установленную защиту) — и все ради простого любопытства? Нет, действия (а точнее бездействие) «визитера» человеческой логике решительно не поддавались…

Человеческой… По спине опять пробежал холодок. Ведь если отброшены все очевидные варианты, то оставшееся предположение и следует считать верным. Насколько б безумным и фантастическими оно ни казалось. Старый и добрый «принцип Оккама». А это значит, что «визитер» почти стопроцентно сейчас находится за его спиной.

Вадим с тоской глянул на не менее тоскливую картину за окном, решительно захлопнул дверцу печи и деловито направился к выходу, замешкавшись на пороге чтобы не наступить на доску. Дверь за собой прикрыл аккуратно, по-хозяйски.

И только спустившись вниз, и накапав себе пятьдесят грамм успокоительного, пятилетней выдержки, присел в любимое кресло и вновь обратился к картинке, которую уловил боковым зрением и заставил себя «не фокусировать внимание, забыть» в тот же момент как увидел:

Меньше секунды, когда взгляд пробегал по унылой природе за окном, одновременно фиксируя отражение комнаты в темном и закапанном дождем стекле. Точнее — самый его краешек. Там, где законы оптики слегка позволили заглянуть под кровать дальше, чем мог увидеть прямой взгляд…