Четвертый поцелуй (СИ)

По пути назад, снова попыталась дозвониться — результата ноль. Скорее всего, у Мишани села батарея, мама из-за спешки попросту свой забыла, а вовсе не оставила намеренно. Длительному отсутствию родственников наверняка есть разумные объяснения и накручиваю я себя напрасно. Как они проводят свой досуг? Если бы знать. В мои редкие визиты, мама каждый вечер проводила дома. За чаем или чем-то покрепче, развлекая себя игрой на пианино, либо просмотром старых фильмов, но — дома.

Чуда не случилось — окна квартиры тонули в темноте. Я успела рассмотреть каждое, пока мы огибали дом, чтобы попасть к подъезду. Сгущающиеся вокруг сумерки только прибавляли беспокойства. Помещик развернулся и припарковался, оставив единственный фонарь у нас за спиной. Подъезд просматривался великолепно.

— Сбегаешь, проверишь?

— Я уже вижу по окнам — в квартире никого.

— Может, ещё куда съездим? Ты не стесняйся, я отвезу.

— Не представляю куда ехать, — вздохнула я. — Ладно, спасибо тебе большое.

Черт! Нужно выметаться, а не хочется. Во-первых, значит остаться один на один со своей тревогой, во-вторых, в его компании… спокойнее, что ли. Он выглядит таким уверенным. Поза вполоборота, одна рука расслабленно свешивается с руля, внимательный взгляд и ободряющая улыбка. А ещё очень захотелось ему пожаловаться. Как на духу. Казалось, раз, щёлкнет пальцем, и решит все проблемы.

Но это иллюзия. Никто не хочет решать чужие проблемы.

— Мне кажется, ты слишком трепетно относишься к отсутствию мамы и, скорее всего, понапрасну волнуешься. Может она задержалась у кого-то из подруг? Засиделись-заболтались, с женщинами такое часто случается.

— Все её приятельницы остались в прошлом. Испарились вместе с карьерой преподавателя, — пожала я плечами и добавила шепотом: — Поначалу она их избегала, а теперь подозреваю они её.

Он всё же расслышал, потому что заметил:

— Ничто не мешало Людмиле Васильевне обзавестись новыми приятелями.

— Возможно, — не стала я спорить. — Однако, происходящие в поселке события дают достаточно поводов для волнения. — Я опустила глаза вниз, на свои руки, и решилась: — Ты знаешь, что на окраине нашли труп мужчины?

— Знаю. Здесь такие новости облетают каждого жителя. Подозреваешь в селе завелся маньяк?

Я подняла на него глаза и присмотрелась, пытаясь понять серьезно ли он. Про маньяка. Или у него шутки такие. Отблеск от уличного фонаря придает взгляду лукавства или всё-таки дурака валяет?

— Дело не в маньяке. Не нравится мне этот труп.

— Я бы гораздо больше удивился, понрався он тебе, — с серьезной миной заметил он. — Труп на то и труп — радости они обычно не приносят.

— Правда? — округлила я глаза и фыркнула: — Ни за что бы не подумала!

Мне бы разозлиться — умничает много — или хуже того обидеться и выйти из машины, но выходило: сама виновата. Как уж изъяснилась. Помещик на мою колкость блеснул широкой улыбкой, тут я и вовсе злиться передумала. Да и уходить, если честно, не хотелось. Мы помолчали с минуту. Я — пялясь в окно, он на меня. Начни Дмитрий выпытывать или лезть с вопросами, уверена, ровным счетом ничего не добился бы. Отмолчалась бы или отделалась обтекаемыми фразами. Тут же, меня обуяло острое желание пояснить свою мысль, я не выдержала первая и зашептала:

— Мужик этот убиенный не просто так в селе ошивался. Он искал Жанну, по указанию её супруга. Сестра неизвестно где, а теперь ещё и мама пропала. Я беспокоюсь.

— Пропажа твоей сестры и найденный мужчина наверняка как-то связаны между собой… — сделал он паузу. Почесал бровь и добавил: — Только, отсутствие Людмилы Васильевны приплетать сюда ещё рано. Уверен, скоро она вернется и всё объяснится вполне прозаично.

— Маму сегодня допрашивала полиция, они её отпустили. После она, выходит, трудилась, а дальше непонятно…

Мы немного погадали, строя предположения, и замолчали. Меня настойчиво долбила мысль — пора выметаться.

Ночную тишь нарушил кокетливый, женский смех. Мы завертели головами, пытаясь определить источник веселья. В этот момент и раздалось: «Из-за острова на стрежень, на простор речной волны…» Тянул песню меццо-сопрано душевно, музыкально, ни разу не фальшивя. Обстановка складывалась на редкость романтичная: двое молодых людей в машине, тусклый фонарь, изображающий лунный свет, и музыкальное сопровождение…

Репертуар, конечно, не лирический и хуже того голос принадлежал маме.

Спустя мгновение из-за угла вывернула парочка. Мама, поддерживаемая Мишаней под руку, голосила на всю округу, всякий раз взмахивая свободной рукой на особо протяжных моментах. Говорить о том, что оба характерно покачивались, явно излишне. Я почувствовала острое желание слиться с кожаной обивкой сиденья или растечься на нём огромной лужей. С кресла стечь на пол, а оттуда найти лазейку под дверью и испариться с асфальта.