Четвертый поцелуй

— Нет. Но мы не с того начали. Я не ожидал сегодня увидеть тебя в своем доме и немного растерялся. И потом, ты явно подслушивала и, готов поспорить, сделала обо мне самые неутешительные выводы.

— Да? — недоверчиво уточнила я и заметила: — Растерянным ты никоим образом не выглядел. Особенно, когда демонстрировал свои таланты.

— Я хотел тебя расположить.

— У тебя не получилось.

— Поэтому я тут, — не стал он спорить и ткнул пальцем, указывая на бутылку: — Так, что скажешь по поводу «чашечки» розового? Я не знал какое ты предпочитаешь, поэтому выбрал середину между белым и красным.

— Розовое подойдет, — благосклонно отозвалась я. Вспомнила как перепугано носилась по дому, да и мотивы его визита оставались туманными, и позвала: — Идём, только сначала пообещай — никаких поцелуев и прочей ерунды.

Я погрозила перед его лицом указательным пальцем, Помещик стукнул себя кулаком в грудь и дурашливо вывел:

— Клянусь. А что ты имела ввиду под «прочей ерундой»? Если то, что я думаю, то звучит настораживающе. Может ты просто не в курсе, но это довольно приятное времяпровождение?

— Да? Ни за что бы не подумала. Пожалуй, доверюсь твоему опыту и поверю на слово.

— Вообще я готов продемонстрировать, если что.

— Ещё слово на эту тему, и кто-то отправится туда, откуда пришёл, — оскалилась я. Мы как раз достигли входа непосредственно в дом, я сложила на груди руки и уставилась на него, молчаливо спрашивая — «ну, так как?». Он кивнул мне глазами, прикрыл рот «на замок», а когда проходил за мной в комнату, не удержался и добавил:

— Ты просто знай.

— Приму к сведению.

Располагаться я ему предложила на диване. В комнате, которую бабушка называла передней. Вероятно, потому что она располагалась первой, спальня, соответственно, второй, и на гостиную она никак не тянула. Мы никогда с бабушкой не спорили (по сути передней должна зваться узкая прихожая переходящая в кухню), если ей так хочется, пусть. Тем более это её дом и её комнаты, может хоть тронным залом называть. Он уселся, а я прошлепала в кухню — нужно же встречать «дорогого гостя». Чем только встречать, ума не приложу. Впрочем, я его к себе не приглашала и ломать особо голову не намерена.

Глава 23

В холодильнике нашлось краснобокое яблоко, я порезала его дольками, рядом на тарелку сложила кубиками остатки сыра и вернулась в комнату, вооружившись двумя бокалами. Сервировала на табурете. В комнате, разумеется, имелся стол, но он огромен, и тащить его к дивану ради одной тарелки не видела смысла. Табурет в этом плане гораздо мобильнее.

— Штопора в хозяйстве нет, — предупредила я.

— А шуруп и дрель найдётся?

— Сейчас посмотрю, — ответила я и побрела в чулан. Его, понятное дело, брать с собой не стала. Нечего шнырять по сокровенным помещениям.

В чулане оказалось мрачновато. Тусклый вечерний свет едва пробивался, сквозь грязное остекление маленького окна. Ящик с инструментом стоял на полу, сразу за шкафом. Барахло, лежащее в нём, выглядело ржавым и ненужным, к тому же, ящик оказался тяжелый. Дрели определенно не имелось, а вот гвоздей и шурупов в избытке. Ничего не поделаешь, придётся Помещика сюда звать.

— Дима, — крикнула я в открытую дверь. Он не замедлил явиться, встал рядом, а я указала ему на ящик: — Вот. Это всё, что есть. Могу ещё лопату предложить.

Про лопату я брякнула от волнения. Потому как, он сходу начал осматриваться, вертя головой в разные стороны. Ясно дело, закрались нехорошие мысли — вынюхивает. И пришел ко мне лишь с этой единственной целью. Я переместилась к шкафу, закрывая его спиной, и тут же отпрянула, беспокоясь, что мои мытарства видны невооруженным взглядом.

«Прекрати паранойю», — сказала я себе мысленно и отступила на шаг к выходу, дескать, пропускаю его ближе к ящику. Димка, наконец, присел, склонил голову и принялся перебирать старьё. Рылся подозрительно долго, отложил отвертку и шуруп.

— Мне бы ещё пассатижи, — почесал он затылок.

— Может, мы просто утопим пробку в бутылке? — предложила я решение, желая увести его скорее отсюда.

— Это противоречит моим принципам, — на серьезных щах заявил он и продолжил самозабвенно рыться. Отложил в сторону непонятную железку и вскоре довольно выдохнул: — Есть.

— Нашёл? — уточнила я. Он кивнул и подхватил добро, но выходить не спешил. Обвел взглядом стены, цепляясь за отдельные предметы, и покачал подбородком:

— Чердаки, чуланы, самые крутые места для детских игр. В них живут тайны и приключения…

«Ага. Самые, что ни на есть» — съязвила я мысленно, а вслух пропела:

— Да ты романтик. — Получилось не менее язвительно. Димка на мою «шпильку» вроде бы внимания не обратил.

— Знаешь, как любил подростком подобные места. Даже не представляешь. А меня всё по музеям, да театрам таскали. Скука.

— Идём, Томас, вино киснет, — шутливо поторопила я. Он удивленно хмыкнул и не остался в долгу:

— Идём, Бекки!

Тут уже пришла моя очередь удивляться: всё-таки, Бекки возлюбленная Тома, а посему заявление вышло довольно «громким». Оно затронуло самые трепетные струны моей души, однако, радоваться преждевременно я себе отсоветовала.