Четвертый поворот. Перспективы интегрального буддизма

Позвольте мне несколько слов сказать о типах личности и типологиях. Если вы являетесь представителем какой-либо коучинговой или консультативной профессии в широком смысле (под «коучингом» здесь мы подразумеваем всё что угодно – от обучения медитации или созерцательной молитве до психотерапии или преподавания йоги), то краткое изучение любой комплексной типологии (от Майерс – Бриггс до эннеаграммы) сразу же покажет, насколько должны отличаться коучинговые программы, чтобы удовлетворить потребности разных личностных типов. Кто-то, кто является «пятёркой» по эннеаграмме – «наблюдателем», – может слишком легко попасть в ловушку крайнего и дисфункционального свидетельствования в медитации данного рода, поскольку практика свидетельствования соединяется с личностным типом, склонным к свидетельствованию или наблюдению, что порождает совершенно гипертрофированное состояние дисфункционально отчуждённого и деперсонализированного сознавания. Это порождает значительные трудности для человека в плане установления подлинного контакта со своим чувственным ощущением явленного мира и собственными эмоциональными состояниями. В худшем случае это приведёт к возникновению деперсонализированной шизоидной позиции. Такому человеку лучше практиковать созерцательную молитву, медитацию любящей доброты, или тонглен, которые повышают подлинный эмоциональный контакт, а не понижают его. Однако ещё одним примером того, что в общем делает интегральный подход, является избавление людей от «универсальных ответов», подходящих для всех, пытающихся игнорировать подлинные различия между людьми и объединить их всех в единую категорию при помощи одной-единственной, довольно узкой практики. Существование впечатляющих различий между людьми – это одно из самых важных открытий интегрального подхода.

Опять же, и здесь нам не стоит слишком вдаваться в крайности. Сложности велики, в них легко потеряться. В этом-то и смысл AQAL-модели: вы можете использовать наименьшее количество измерений, чтобы объяснить наибольшую часть реальности. То же самое справедливо и для типологий: выберите себе одну, которая достаточно подробна (и имеет, скажем, от шести до девяти типов), чтобы покрывать значительную часть территории, а затем попросту практикуйте её. Не пытайтесь смешивать и включать четыре или пять типологий, чтобы получить в результате устрашающее количество слишком сложных типов (хотя нет ничего в «интегральных правилах», что могло бы запрещать вам это делать, если вы того захотите). Однако даже одна хорошая типология – скажем, эннеаграмма или Майерс – Бриггс – может совершать чудеса, помогая вам подстроить практики под различные типы личности.

В наивысших традициях недвойственности она метафорически описывается как недвойственность субъекта и объекта, бесконечного и конечного, вечности и времени, нирваны и сансары, абсолютного и относительного, Духа и материи, Единого и Многого, или – вероятно, наиболее часто – как недвойственность пустоты и формы. Как сказано в «Сутре сердца»: «То, что есть пустота, это не что иное, как форма; то, что есть форма, это не что иное, как пустота».

Пустота постигается через состояния сознания. Иными словами, путём трансценденции и продвижения через всё более низкие и менее тонкие состояния, пока все феномены – грубые, тонкие и причинные – не оказываются превзойдены, и тогда всё, что остаётся, – это наивысшее состояние-условие, которое метафорически описывается как чистая пустотность, открытость, прозрачность, ничто, безбрежное пространство. Его открытие предоставляет предельную свободу, освобождение, высвобождение, мокшу, метанойю – неограниченную, несотворённую, нерождённую, неумирающую. Открытие этой пустоты представляет собой бесконечную свободу от всех конечных объектов и отождествлённости с ними (или цепляния за них), будь то грубые объекты, тонкие объекты или причинные объекты. Все эти объекты трансцендируются и отпускаются.