Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле

Мистер Минвеген сделал короткую паузу, достал из кармана курительную бумагу и щепотку рассыпного табаку, мастерски свернул самокрутку и закурил.

– Простите мою бесцеремонность, – робко сказал Джерри, – но не можете ли вы сделать сигаретку и мне?

– С удовольствием, дорогой друг, – ответил пионер современной науки о смехе.

Он наскреб со дна кармана еще щепоть табаку, в котором были хлебные крошки, шерстяные ворсинки и обрывки ниток, и, уложив эту смесь на бумажку, одним ловким движением свернул аккуратную сигаретку.

– Могу я побеспокоить вас, мистер Финн? Извольте слегка лизнуть краешек. Вот так.

Джерри лизнул и получил сигаретку. Она имела странный сладковатый привкус и пахла бедностью. Это была сигарета бедняка, скромная самоделка, за которую не надо было платить ни налога на готовые изделия, ни рекламных издержек.

– Как вам нравится? – осведомился психолог.

– Отличная сигарета…

– А аромат?

– Чудесный…

Джерри снова сказал это из вежливости. Сигарета сильно отдавала трущобной сыростью, но тем не менее он делал вид, что курит с наслаждением.

– Если желаете, я сделаю вам и вторую, – сердечно сказал мистер Минвеген, доставая из кармана пачку грязной курительной бумаги.

– Спасибо, одной вполне достаточно, – отказался Джерри, не желая окончательно разорять ближнего своего.

– Вас, очевидно, интересует психология? – заметил мистер Минвеген немного погодя.

– Конечно, и особенно область ваших исследований, – ответил Джерри.

– Стало быть, психология смеха?

– Вот именно, сэр.

– Превосходно! В таком случае я могу продолжить. Современная психология сосредоточила внимание на изучении внешних, поверхностных проявлений жизни. Это и естественно – вся наша жизнь так поверхностна! Что же касается моей специальной области, то она может иногда невзначай вторгаться гораздо глубже, Истоки смеха, видите ли, зачастую находятся очень глубоко, иногда даже в желудке. Психология смеха научно классифицирует смеющихся людей. Основную группу составляют форте– и пиано-смеющиеся со всеми их промежуточными градациями. Кроме того, мы выделяем престо-, граве-, легато-, стаккато-, маэстозо– и каприччиозо-смеющихся. Я называю лишь некоторые основные категории. И каждая из них образует свою самостоятельную группу в громадном смехо-хоре нашей великой демократии. То, что у одного человека вызывает слезы, другого может смешить. Как я уже сказал, причина смеха обнаруживает уровень развития человека. Одни смеются тогда, когда у них щекочут под мышками, другие же – когда видят кровь и убийство. Американцы очень легко, от души смеются над немецкой воинственностью, когда немцы сидят в лагере военнопленных. Но если они снова окажутся на фронте противниками немцев – тогда они будут смеяться над самими собой, чтобы в смехе почерпнуть силу и храбрость.

Итак, стало быть, у каждого человека имеется свой характерный смех. Это заметно лучше всего тогда, когда этот смех вовсе не соответствует обстоятельствам.

Общительный открытый тип смеется естественно, свободно и честно, тогда как замкнутый посмеивается про себя и как бы внутрь себя. Особую группу составляют люди, которые умеют и осмеливаются также смеяться над самими собой. К этой категории относятся многие большие писатели, философы и художники. Их смех раскрывает очень многое – вечный комизм всемирного цирка. Мне думается, мистер Финн, что и вы принадлежите к этой, последней категории.

Джерри вздрогнул от неожиданности.

– Кто знает, – сказал он уклончиво. – Хотя в настоящий момент у меня нет ни малейшего желания смеяться. Я еще не рассказал вам, что у. меня сегодня ночью украли чемодан и все деньги?

Мистер Минвеген рассмеялся от всего сердца.

– Вы счастливчик! У меня вот уже десять месяцев абсолютно нечего красть. Кстати, кто вы по специальности?

– Учитель, – ответил Джерри стыдливо. – И журналист. И еще помощник хиропрактика…

Теперь психолог сделался серьезным, ибо он втайне надеялся, что Джерри может оказаться каменщиком или по крайней мере плотником. Мистер Минвеген подумал о будущем, которое ждет его собеседника.

– Мистер Финн, а нет ли у вое еще каких-нибудь других специальностей?

– К сожалению, нет, – ответил Джерри печально.

– Может быть, вы играете на каком-нибудь инструменте?

– Нет.

– Может быть, умеете танцевать модные танцы, свистеть, боксировать или играть в футбол?

– Нет…

– А петь, ходить на руках, делать фальшивые деньги, чревовещать или плясать на проволоке?

– Нет, нет…

Мистер Минвеген грустно покачал головой.

– Тогда у вас нет иного выхода, как спуститься в шахту или сделаться «хобо». Если вы пойдете на шахту – всегда будут только две возможности: или снова стать безработным, или погибнуть при несчастном случае. Если же вы сделаетесь «хобо» – перед вами откроются десятки возможностей.

Мистер Минвеген ждал ответа Джерри, но наш герой устремил свой отсутствующий взгляд в беспредельную даль.

– Я уже ни во что теперь не верю, – наконец ответил он мрачно.