Четвертый путь к сознанию

В Москве, а затем и в Санкт-Петербурге я прочел ряд лекций, которые привлекли внимание ряда представителей интеллигенции и научных кругов, и вскоре число моих учеников и последователей стало расти.

Осуществляя свои планы, я предпринял некоторые шаги, закладывая фундамент моего Института.

Мало-помалу я начал подготавливать все необходимое для воплощения своей давней мечты. Мной был куплен подходящий участок земли, я заказал во многих европейских странах то, что невозможно было приобрести в России, и таким образом обеспечил будущий Институт всем необходимым оборудованием.

В самый разгар этой организационной работы разразилась мировая война, и мне пришлось приостановить все подготовительные работы в ожидании прекращения военных действий и стабилизации политической ситуации. Но война все не прекращалась, и надежды на быстрое заключение мира становилось все меньше. В связи с ухудшившейся ситуацией я был вынужден переехать на Кавказ, где собирался дождаться окончания военных действий.

Несмотря на сложную политическую и экономическую ситуацию, интерес определенных кругов общества к моему учению продолжал расти. Наиболее рьяные мои последователи приезжали в Ессентуки, где я тогда обосновался. Здесь собрались не только заинтересованные моим учением жители близлежащих районов, но также несколько москвичей и петербуржцев, и я, не дожидаясь лучших времен, стал продолжать свою деятельность здесь.

Но вскоре даже в этом отдаленном уголке события приняли такой оборот, что пришлось заботиться не только о работе, но об элементарном выживании.

Район Минеральных Вод, где мы тогда жили, превратился в центр боевых действий гражданской войны, и мы попали внезапно меж двух огней. Города переходили из рук в руки: сегодня здесь командовали большевики, на следующий день город занимали казаки, а затем их выбивали части добровольческой белой армии. Было также много вооруженных формирований неопределенной политической ориентации, занимавшихся в основном грабежами и убийствами.

Иногда, проснувшись утром, мы не знали, какая власть в городе, и приходилось выходить на улицу, чтобы сориентироваться в ситуации. Лично для меня с тех пор, как я приехал в Россию, это был период самого большого нервного напряжения.

В это время я должен был заботиться не только о себе, но и о сотне людей, оказавшихся на моем попечении. Больше всего меня беспокоило то, что около двадцати из моих здешних учеников – они вскоре сами стали так себя называть – были призывного возраста. Молодые люди и даже те, кто достиг среднего возраста, постоянно подвергались опасности быть мобилизованными любой из многочисленных противоборствующих сторон, сегодня – большевиками, завтра – белыми, а послезавтра – какой-нибудь из орудующих здесь банд.

Было просто невозможно постоянно находиться под дамокловым мечом, следовало найти какой-то выход.

Однажды вечером, когда пушечная канонада была особенно сильна и беспокойство моих друзей достигло апогея, я всерьез задумался над нашим положением.

Подыскивая какое-нибудь приемлемое решение, я вдруг вспомнил поговорку мудрого Насреддина, который советовал в любых жизненных ситуациях совмещать полезное с приятным.

Должен заметить, что уже много лет я увлекался археологией, и, чтобы пролить свет на некоторые темные пятна истории, занимался в многочисленных экспедициях раскопками. Меня заинтересовали сооружения, которые археологи называют дольменами. Эти памятники истории, пришедшие к нам из далекого прошлого, найдены почти на всех континентах.

Я располагал достоверными сведениями о том, что дольмены могут быть найдены и в некоторых районах Кавказа, и даже примерно знал район, который стоило тщательно обследовать. У меня никогда не хватало времени, чтобы вплотную заняться этим вопросом, но, часто бывая на Кавказе, я никогда не упускал случая обследовать местность, и собранная мной за многие годы информация позволяла строить достаточно обоснованные предположения.

Проанализировав все данные еще раз, я пришел к выводу, что между восточным берегом Черного моря и Кавказским хребтом, особенно в районе некоторых перевалов, которые я когда-то бегло обследовал, наверняка имеются дольмены.

Так как я был отрезан от всего мира и с трудом переносил вынужденное бездействие, я решил использовать этот перерыв для организации специальной экспедиции в эти регионы Кавказа, чтобы найти и обследовать дольмены, к тому же спасти себя и своих товарищей от постоянно угрожавшей нам опасности.

На следующее утро я оценил наши возможности и с помощью нескольких сочувствующих мне людей, имевших вес в тех кругах, которые в тот период находились у власти, получил официальное разрешение на организацию специальной научной экспедиции.

Согласовав этот вопрос с местными властями, я начал запасаться всем необходимым для экспедиции и отобрал группу людей, которым более других угрожала мобилизация. Разделившись на две партии, мы договорились встретиться в горах в условленном месте.