Четвертый путь к сознанию

Когда мы говорим о «вспоминании себя», мы подразумеваем самих себя. Но я сам – это мое «я», мои чувства, тело, ощущения. Я сам – это не мой ум, не моя мысль. Ум – это не мы, а лишь небольшая часть нас. Верно, что эта часть имеет связь с нами, – но довольно слабую связь, и ей в нас отпущено так мало материала! Если тело и чувства получают энергию и разнообразные элементы в пропорции, скажем, двадцати частей, то ум получает только одну часть. Внимание есть продукт развития, получаемый из этих элементов. Наши различные части обладают разным вниманием; его длительность и сила пропорциональны полученному материалу. Та часть, которая получает больше материала, обладает большим вниманием.

Поскольку ум получает для питания меньше материала, его внимание, т. е. память, оказывается кратким; оно действует лишь до тех пор, пока сохраняется этот материал. И правда, если мы хотим (и продолжаем хотеть) вспоминать себя только умом, мы не сумеем вспомнить себя дольше, чем позволит сам материал. Неважно, сколько мы будем мечтать об этом, сколько будем желать заниматься этой практикой, неважно, какие меры примем. Когда материал израсходован, внимание угасает.

Это явление очень похоже на работу аккумулятора в осветительной цепи. Он дает энергию до тех пор, пока заряжен. Когда же энергия израсходована, лампа не может светиться, даже если ее нить находится в полном порядке, а проводка исправна. Это объясняет нам, почему человек не способен вспоминать себя чаще: такая особая память коротка и всегда будет короткой. Так она устроена.

Здесь невозможно поставить более крупный аккумулятор или зарядить его большим количеством энергии, чем то, которое он способен удержать. Но наше вспоминание себя можно увеличить не за счет увеличения емкости нашего аккумулятора, а посредством подключения других частей, с их аккумуляторами, заставляя их участвовать в общей работе. В этом случае все части нашего существа, взявшись за руки, помогут друг другу сохранить общее освещение.

Поскольку мы испытываем доверие к уму, и этот ум считает, что он хорош и необходим для других частей нашего организма, то мы должны сделать все, чтобы пробудить в них интерес и убедить их в том, что желаемое достижение окажется и для них полезным и необходимым.

Вынужден признаться, что большая часть нашего «я» ничуть не заинтересована в практике вспоминания себя. Более того, она даже не подозревает о наличии такого желания у своего брата – мышления. Значит, нам надо постараться понять это желание и ознакомить с ним их. Если они захотят работать в этом направлении, половина дела сделана, и мы сможем учить их и помогать им.

К сожалению, нельзя сразу же вести с ними разумный разговор, потому что из-за безалаберного воспитания лошадь и повозка не знают языка, уместного для благовоспитанного человека. Их жизнь и мышление инстинктивны, как у животных; поэтому невозможно логически доказывать им, в чем заключается их будущая выгода, или растолковывать их возможности. Работать их можно заставить пока только «обманными методами», окольными путями. Если это будет сделано, они сумеют, пожалуй, добраться до какого-то здравого смысла. Логика и соображения им не чужды, но они не получили воспитания – подобно человеку, которому пришлось жить вдали от своих собратьев, не общаясь с ними. Такой человек не способен мыслить логически, как мы. Мы обладаем этой способностью потому, что с детства жили среди людей и имели с ними дело. Подобно изолированному человеку, другие части нашего существа жили животными инстинктами. не зная мысли и логики. Из-за этого их способности выродились: данные им природой качества потускнели и атрофировались. Но ввиду их изначальной природы эта атрофия не имеет необратимых последствий; есть возможность вернуть их к жизни в первоначальной форме. Естественно, чтобы разрушить уже наросшую кору порочных последствий, необходимо как следует потрудиться. Поэтому вместо того, чтобы начинать новую работу, следует преодолевать старые грехи.

Например, я желаю вспоминать себя как можно чаще и как можно дольше. Но мне известно, что очень скоро я забываю стоящую передо мной задачу, потому что у моего ума очень мало связанных с нею ассоциаций.

Я заметил, что другие ассоциации поглощают ассоциации, связанные со вспоминанием себя. Наши ассоциации возникают в формирующем аппарате в результате толчков, которые этот аппарат получает от центров. Каждый толчок вызывает определенные ассоциации; их сила зависит от производящего их материала.

Если мыслительный центр производит ассоциации вспоминания себя, поступающие в него из прочих центров ассоциации со вспоминанием себя не имеют ничего общего. Они поглощают эти желаемые ассоциации, поскольку поступают из самых разных мест и оказываются более многочисленными.

И вот я сижу здесь.

Моя проблема заключается в том, чтобы привести другие части своего существа к точке, где мыслительный центр мог бы вспоминать себя как можно дольше, не истощая немедленно энергию.