Четвёртый раунд

— Вообще-то, да... — вяло согласился с ним хозяин кабинета. — Тут не знаешь, где найдёшь, где потеряешь... Только попрошу так: чтоб за деньгами приходил один и тот же человек, а то под эту лавочку можно кормить кого угодно! Тут не богадельня: бесплатных обедов не дают.

— Я сам буду приходить. А деньги — первый и последний раз тут получу.

— Боишься? — насмешливо спросил директор.

— Да нет... Это тебе бояться надо, если что не так, — внезапно обнаглел посетитель. — Просто от соблазна тебя берегу. Где и как получать, я каждый раз предупреждать буду. — И с явным нетерпением грубо спросил: — Ну, где твой бухгалтер? А то мне пора, я и так засиделся тут.

— Сейчас потороплю... — потянулся к телефону хозяин кабинета.

Но позвонить не успел: щёлкнул дверной замок, и в кабинет, один за другим, — как два близнеца, — шагнули двое мужчин. Оба в белых халатах, с засученными до локтей рукавами, в белых накрахмаленных колпаках, с чисто выбритыми неулыбчивыми лицами. Следом за ними протиснулся третий — в милицейской форме, с погонами старшего лейтенанта.

— Кто это? — ошарашенно спросил кандидат в «охранники», приоткрыв от удивления рот.

— Кассиры, — равнодушно пояснил директор магазина, туша сигарету в пепельнице. — Сейчас они тебе аванс выдадут.

Пришедшие своё дело знали отлично и действовали на редкость слаженно. Один из них шагнул вперед и, не давая посетителю встать со стула, коротко, но сильно ударил его в челюсть. Затем зашёл за спинку стула и отработанным движением заломил рэкетиру руки назад. Второй, щёлкнув замочками поставленного на стол чемоданчика, вытащил заранее наполненный шприц и прямо через штанину ввел иглу в ягодицу сидящему незнакомцу.

Директор встал из-за стола и закрыл дверь на ключ. Затем подошёл к санитарам и с интересом стал наблюдать за сидящим. Тот медленно приходил в себя после удара. Взгляд был бессмысленным, мышцы лица расслаблены.

— Сейчас я ему ещё укол в вену сделаю, — пряча пустой шприц в чемоданчик, сказал санитар, — и поедем спокойненько. — И, словно предупреждая возможный вопрос, пояснил: — Сразу в вену нельзя: вдруг дёргаться начнёт или сопротивляться. А так он сейчас послушный будет, как грудной младенец. Отпусти его, Миша, — обратился он к своему напарнику, — теперь он не шелохнется. И рукав ему закатай. Та-а-ак... Ну что, малыш, примем дозу? — ласково спросил он у сидящего, подходя к нему с полным шприцем.

Шприц на этот раз был маленьким и в огромных волосатых лапах санитара казался игрушечным.

— Подлюка! Ты ещё пожалеешь об этом, — еле ворочая языком, сказал пришедший в себя рэкетир, с ненавистью глядя на стоящего перед ним хозяина кабинета.

— Давай-давай, выговаривайся, — насмешливо подбодрил его санитар, вводя иглу в вену. — Или трудновато? У него язык сейчас, как замороженный, — пояснил он стоявшим рядом сообщникам. — Но крепкий, видать, мужик: некоторые после укола даже губ разжать не могут. Или алкаш... Тех медленнее берёт. Ничего- о... Сейчас он размякнет и всё в порядке будет.

— А потом? — обеспокоенно спросил директор.

— Потом? — задумчиво откликнулся санитар, приводя содержимое своего чемоданчика в порядок. — Это шеф решит. А вообще-то... Отвезём, поспит, а когда проснётся, у него в голове каша будет. Так, обрывки воспоминаний.

— И надолго?

— Если ещё немного подлечить — навсегда. Спасибо отечественной медицине: лечить нечем, а калечить — пожалуйста, — коротко хохотнул санитар. — Ну вот, кажется, готов, — пристально посмотрел он в зрачок сидящему. — Ну что, малыш, потопали? Помоги ему подняться, Миша. Так... Стой ровненько, — ласково приговаривал санитар, — сейчас карманы осмотрим и поедем.

В карманах оказалась серебряная мелочь, пачка сигарет и паспорт.

— Новичка подпустили, — высказал догадку санитар, разглядывая паспорт. — На случай, если милиция заметёт... На, это по твоей части, — протянул он паспорт старшему лейтенанту. — Пошли! Запомните на всякий случай, — обратился он к директору магазина, — взят в коридоре во время приступа буйного помешательства.

* * *

Когда ожидаешь чего-нибудь в одиночестве, кажется, что время, если не остановилось, то, во всяком случае, сильно замедлило свой размеренный бег. Минутная стрелка нехотя переползала с одного деления на другое, а короткая — часовая — будто приклеилась к циферблату. Таран докуривал уже вторую сигарету, а посланный к кооператорам Сашка всё ещё не появлялся. За это время несколько человек вошли в тесный проход между домами, ведущий во двор, двое вышли оттуда, а Витёк, бесцельно топтавшийся возле кирпичной арки, не выказывал ни тревоги, ни радостного оживления. А ведь ему — с того места, где он стоял — виден подъезд, в который вошёл Сашка, и часть двора. Значит, пока всё тихо. «Что он там, чай с ними сел пить, что ли?» — раздражённо подумал Таран. Двор глухой, другого выхода не имеет, и любые неожиданные варианты исключены.