Четвертый Рим

— Да здравствует утрата смысла. Слава сумасшедшим. Они одни истинны и невинны. Ура! — продекларировал Орфей, но никто его не поддержал, даже Нарцисс, потому что никто не признавал себя безумным.

— Может быть, это никакое и не совершенство, — многозначительно подмигнув коллеге и потирая лоб, на котором уже проклюнулась здоровая шишка, проговорил Тойбин и стрельнул глазами в Иезуита, с невозмутимым видом плетущего очередной венок.

— Нет, совершенство, но падшеангельское.

— Когда иньперешло в ян, сатана уже не в силах удержать его от нового акта творения переходом от янк иньна более высоком уровне.

— Наконец-то я понял, что постоянно происходит с нашим душевным равновесием, — обрадовался Орфей, с трудом отрываясь от мыслей об Аните, — его вечно нарушает дьявол. Оттого мы такие нервные. Мы убедились с тобой, что дьявол обречен на проигрыш потому, что он не на тех напал. Как ему с нами справиться?

— А если ему в другой раз повезет? — усомнился Нарцисс, с неменьшим трудом отрываясь от созерцания водной глади.

— Ну что ж, тогда расплатится человек, но Дьявол, — и тут Тойбин повысил голос, — должен помнить, что тем самым он дает Богу возможность совершить новый акт творения.

— Долой историю. Да здравствует новый человек! — вновь вскричал Орфей. При этом он спрыгнул с постамента и, стуча в ладоши, подошел к своему другу, любовно гладившему собственный голый живот.

— Ура! — поддержал его Нарцисс и прильнул к другу животом и грудью.

— По-моему, ты стал еще краше, — польстил ему Орфей, надеясь на ответный жест.

— Думаю, — заключил Тойбин торжественно, — вы поняли, что в человеческой истории любому возмущению оказывается противодействие, и это есть великий принцип Вызова и Ответа.

— Первую стадию Вызова и Ответа, перехода от иньк ян, или, что то же, от покоя к движению, я ощутил на себе, — сказал Губин, потирая шишку на лбу и бросая злобный взгляд на монаха. — Что же будет дальше?

— Накануне искупительной жертвы человек переживает грядущее, не предпринимая действия, но готовясь к смерти истинной или аллегорической. Собственным недеянием он меняет ритм вселенной, поворачивая от янк инь...

— ...или от движения к покою, — уточнил для себя Губин, который усиленно заучивал декларируемые истины. — А Сатана, значит, несмотря на известный ему порядок действия ян и инь, снова точит когти.

Тойбин невольно дернулся, стремясь убежать, но Губин схватил его поперек туловища.

— Нет, не наш. Наш до сих пор в ностальгии по своему ангельскому прошлому.

— Он просто прикидывается!

— А-а-а-а! — закричали историки в ужасе и, схватившись за руки, побежали.

Заметив, однако, что, монах их не преследует, запыхавшиеся ученые вскоре остановились, и Губин обратился к Тойбину.

— А с чего это мы побежали? Ведь все то, что ты мне рассказывал, — лишь эзотерическая теория. Весь этот Вызов-и-Ответ не про простого человека, а про мифического...

Согласившись, что спор их в самом деле зашел в тупик, историки дружно повели носами и, унюхав запах подгорающей на кухне каши, живо мотанули в лечебный корпус, пообещав дьяволу в монашеском облике изгнать его после обеденного перерыва.

Орфей и Нарцисс, никем более не отвлекаемые, с новым рвением принялись за работу. От усердного пения щеки Орфея раздулись вдвое, а животик Нарцисса к вечеру принял форму яйца. Друзья чувствовали, что их таланты стремительно развиваются со дня на день.

3. ПСИХОЛОГ

Почитаемые в сумасшедшем доме за истинно мифических людей, Никодим со своим коллегой-китайцем в отличие от остальных обитателей психушки все свободное время проводили в палате, никогда не показываясь во дворе.

— Знаешь, Ника, — задумчиво сказал китаец, вытирая рот после постного ужина и потягиваясь, — я старый охотник секреты и в жизни украл их больше какой-нибудь другой желтый джентльмен. Но один секрет я никак не разгадать. Может быть, ты помогать, раскрыв своя таинственная славянская душа?

— Душа душой, — отвечал Никодим, которого в отличие от тощего китайца постная каша вводила в раздражение аппетита, — только я не славянин, а татарин. Предки мои со славян дань собирали скакунами и красотками, поэтому со славянской душой у меня проблем нет. — "И души нет", — хотел он добавить, но почему-то промолчал. — Короче, подними со стула свою тощую задницу и поведай мне тайну, которую ты не сумел разгадать.

— Поведаю, — неожиданно легко согласился китаец, — хотя тайна велика есть. Уже месяц мы живем без централизованный управления и снабжения. Так кто же, черт побери, нас кормить и поить бесплатна? Кому нужна в этом сумасшедший мир на чуть подпорченная психа тратить драгоценная крупа?

Никодим улыбнулся равнодушно, лег на койку и прикрыл рукой глаза.