Четвертый Рим

Клавдий Друз Цезарь казнил смертию Мессалину, родившую ему Британика и Октавия, ибо сошлась она с Силием, а после взял в жены Агриппину, дочь брата своего Германика, вдову Гнея Домиция Агенобарба Нерона (семейный аспект), и сыну Агриппины Нерону отдал в супружество дочь свою Октавию (государственный аспект). После того как Клавдий, затем Британик были погублены отравою (государственный аспект), Агриппина, мать Нерона, заколота по указанию кесаря (семейный аспект), Нерон дает развод Октавии, которую ненавидит, и женится на Поппее Сабине (семейный аспект). Смятение и бунт народа, вызванные упомянутым разводом, Нерон подавляет многими казнями, а сосланную Октавию велит убить (государственный аспект).

"Пять смертей только при переходе правления от блаженного убийцы к убийце сладострастному, — посчитал Луций, — и все ради того, чтобы навесить на себя 1808 лавровых венков". Ему вспомнилась притча о спасителе с мечом.

У спасителя распадающегося общества меч может быть или обнажен, или скрыт в ножнах, но истина состоит в том, что, однажды изведав кровь, меч уже надолго не остается без дела. Пусть вожди льют слезы, подобно Цезарю, проявляют милосердие к врагам, распускают армии, как Август, клянутся в непролитии безвинной крови, однако меч от своего не отступит и неотвратимо погубит неправедный режим державы.

"Итак, можно ли на примере римских вождей выращивать героев, способных ответить на угрозы, вставшие перед обществом, и возродить его — так ставит вопрос перед историей наш лицей", — внезапно сформулировал все время ускользавшую от него мысль Луций.

Переходя к качествам речи, магнитофон отметил, что достоинств речи пять: чистота, ясность, краткость, уместность, красота. За этим стоит как первое из добавочных достоинств — наглядность.

Следует усвоить себе красоты слова, действующие на слух, и ярко звучащие буквы, выбирая их по ка-коли-честву. Красота слов состоит в особенной отделке самой речи, мыслей, в достоинствах самих предметов.

Так кто же приводит людей в трепет? С кого они в оцепенении не сводят глаз, когда он говорит? Кто вызывает у них возгласы восторга? Кого они, так сказать, считают богом среди людей? Тех, кто говорит строй-определен-про-стран-но, яркими слова-образа-ми, как бы вводя в самую речь некий стихотворный размер, одним словом, красиво, как Сенека:

Меж царств границы пролегли, и новые
Воздвиглись города, и стали с копьями
Чужое грабить или защищать свое.
Бежала, нравами гнушаясь дикими
Людей с руками, кровью обагренными,
С земли Астрея, звезд краса бессмертная.
Воинственность росла и жажда золота
По всей земле, и зло возникло худшее:
Страсть к наслажденью, вкрадчивая пагуба,
Что крепнет, в заблужденьях силу черпая.
В пороках многих, издавно копившихся,
Мы тонем, и жестокий век нас всех гнетет,
Когда злодейство и нечестье царствуют
И всеми похоть властвует постыдная
И к наслажденьям страсть рукою алчною
Гребет богатства, чтоб пустить их по ветру.

3. ЗАЛЕТНЫЕ