Четвертый Рим

Гораздо позднее юноша узнал, что гибнущая гвардия императора не придумала ничего лучше, чем направить единственную имеющуюся в ее распоряжении ракетную систему на здания Римского клуба, справедливо, но весьма бестолково полагая его источником мятежа.

Обратный путь казался бесконечным, но теперь они могли спастись лишь подземным ходом, который привел Луция в Римский клуб. Пробираясь ползком, то и дело задевая груды земли, вывороченные взрывами камни и обломки металла, огибая тлеющие остатки спекшихся от сильного жара бесформенных предметов, беглецы наконец оказались в непосредственной близости от входа в здание, когда вдруг сверкающий красный луч словно зажег воздух вокруг них.

За колеблющимся светом последовал громоподобный рык: «Немедленно вернитесь! Даем вам минуту на раздумья. Через шестьдесят секунд открываем огонь!»

— Пятьдесят девять, пятьдесят восемь… пятьдесят… — бубнил равнодушный, как метроном, голос.

— Что будем делать? — спросил в отчаянии Луций.

Он почувствовал, как теплые волосы Лины коснулись его лба. Девочка прижалась к нему, будто искала и нашла единственную в мире защиту.

— Только не сдаваться, — прошептала она. — Я ни за что не хочу попадать им в руки. Может быть, здесь можно спрятаться?

В отчаянии юноша схватил ее здоровой рукой и бросился в прогоревшее окно.

— …Тридцать три, тридцать два… — продолжал бубнить равнодушный голос, и под этот кошмарный отсчет Луций повернулся к стене и стал шарить по ней мокрыми от выступившего пота ладонями, пока не нащупал тонкую щель, отделявшую железную дверь от камня. Никакой ручки у этой странной двери не было, кое-где она была покрыта ровным слоем штукатурки, и юноша понял, что тот самый пожар, который уничтожил Римский клуб, стал для них спасительным, потому что содрал с двери маскирующий ее покров.

Обдирая руки, он просунул их под дверь, рванул ее изо всех сил, теряя сознание, и та чуть приотворилась. Всего на несколько сантиметров, но их оказалось достаточно, чтобы худенькая Лина, а за ней с громадными усилиями и Луций сумели в нее просунуться. И только юноша захлопнул дверь за собой, как грянул взрыв. Их тряхануло, и от раскаленной двери полыхнуло острым жаром. Однако Луций с торжеством понял, что взрыв обезопасил их — ибо теперь все стены первого этажа должны были спечься в один непроницаемый кокон, в котором уже невозможно было отделить стеклянную массу от камня и стали.

Еще не успев как следует ощутить весь ужас своего недавнего положения и то огромное преимущество, которое они теперь получили, сделавшись недосягаемыми для мятежников, беглецы вновь впали в уныние от неопределенности нового положения.

Они находились в узком коридоре, освещаемом только раскалившейся до малинового цвета дверью, от которой они в несколько прыжков удалились. Было невозможно сомневаться, что дверь запаяна намертво и что во всяком случае обратного пути у них нет. Через несколько минут слабое свечение, которое исходило от раскаленного металла, стало блекнуть и в конце концов они оказались в полной темноте. Луций хотел было двинуться дальше, но девочка явно была не в силах сделать вперед ни шага. Она стояла, прижавшись к юноше, и он с трудом сдерживал дрожь ее исхудавшего тела.

Не зная, чем ее утешить, Луций погладил Лину по мягким, испачканным пылью и растрепанным волосам и сказал:

— Не бойся, радость моя, мы только что избежали самой ужасной смерти, какую только можно предположить. Я понимаю, как ты устала и как страшно тебе в этом темном коридоре, но я с тобой и клянусь, что буду защищать тебя, пока жив.

Приободрив таким образом девочку, он взял ее за руку еще крепче, чем раньше, и повел, точнее, потащил за собой по абсолютно темному, но, к счастью, ровному коридору. Некоторое время они шли, не различая ничего впереди. Луций более всего боялся забрести в тупик и в блужданиях потерять последние силы, но его опасения оказались напрасными. Не прошло и десяти минут, как коридор раздвоился, причем в конце каждой его половинки забрезжил далекий свет. Не зная, какое направление выбрать, юноша направился вправо, где свет показался ему чуть ярче.

Чувствуя, как Лина с каждой минутой все более виснет у него на руках, и прошагав до конца коридора, Луций уткнулся в дверь со светящимся желтым пятном. Оно представляло собой точную копию «солнышка», как его рисуют дети, — то есть желтый блин с ресницами, только светящийся. Луций хотел уже стукнуть по двери ногой, но какие-то смутные опасения его удержали. Сначала он решил оставить девочку у двери, а самому отправиться исследовать левый коридор, но поостерегся и, обняв Лину за плечи, увлек с собой.