Четвертый вектор триады

Рогачи переглянулись в некотором недоумении.

— Какая, етидритвоюналево, команда? — чуть сбавив тон, забубнил лже-Бурч. — Знать ничего не знаем, налаживайте оглобли в обход, и все тут! У нас нынче Великий День, и незваные гости нам на хвоста без надобности. Гуляйте лесом! А сверточек свой нам оставьте. Мы его Отцу Истинному преподнесем. В подарок, значить!

— А по рогам маленько не желаете? — выбрался, наконец, из завала Струм. — Да мы вас ща так отделаем, что отец ваш ублюдков своих не признает, даже если склероз и маразм его делить перестанут и бодун его приотпустит! А ну, братва, готовьсь!

Братва, однако, не дюже рвалась в драку, и развертывание в боевой порядок пошло немного вяловато. Местные, так и не раскумекав, что есть «склероз», «маразм» и «бодун», усиленно думали над проблемой: уже бить морду за «ублюдков» или еще погодить.

Твур, возблагодарив Самого за чрезмерно утонченную ругань приятеля, снова рванулся спасать ситуацию и не допустить орковредительства и членоубийства.

— А может, мы как раз к вашему Отцу и бежим? Может, анформацию для него имеем! И передать в собственные руки, то есть, тьфу, в собственные уши уполномочены!

— Кто упал намоченный? — не понял «сержант».

— Дед Пихто, тугоухий ты наш! В последний раз изъявляю: ведите нас к Отцу Истинному. А не то он вас на роги намотает и по кочкам разнесет! А я ославлю по всему по белу свету! — Твур, видя, что и так-то негладкие лбы рогачей бугрятся все сильнее, откровенно развлекался. — Покажу вам козью морду настоящую в лесу, распишу туда-сюда по трафарету!

«Трафарет» окончательно добил аудиторию, лже-Бурч таки звезданул Твуру промеж глаз. То есть он покусился звездануть, но только отшиб костяшки об землю.

Твур, пропустив мимо себя чешуйчатый кулачище прицельно сыпанул песка в скривившуюся зеленую харю, благо что клешни спецтельца свисали чуть не до земли.

— Бей местных! — заорал он, уворачиваясь от копья с широким грубообработанным жалом. — Отшибай гадам рога!

Ватага Струма, втрое превосходящая рогачей числом, рванулась в атаку.

Сам Струм, всерьез осерчавший, рукомашествовал в самой гуще, подбадривая себя удалыми возгласами.

Сначала местные защищались довольно успешно. Но грабли Струма делали свое амплитудное дело, и число оставшихся на ногах рогачей уменьшалось со скоростью воды в бурдюке, потерявшем затычку. Неготовые к такому безобразию патрульные стали отступать.

— Ага, бегут! — воодушевляюще завизжал Твур. — Гони их, братаны! Мы еще и Отцу ихнему задницу надерем!

Выдав сей перл, он на секунду отвлекся, дабы дать пинка приподнявшейся жертве Струмовых кулаков, а когда снова глянул вслед наступающим братанам, победа уже превратилась в поражение. Из-за валунов стремительно надвигался новый отряд рогачей. Их было вполне достаточно для того, чтобы в несколько минут повязать всех пришлых во главе со Струмом. Твур чуть было не улизнул, но был схвачен вконец озверевшим «сержантом».

— Этот — самый зловредный! — ревел «сержант». — Он на Отца пасть разевал! Его первого жарить надо!

— Это мы еще поглядим, кто кого жарить будет! — не унимался Твур. — А ну, несите нас к Отцу! Тама и проясним ситуевину! Ай, ты че, остолоп, обеленел? Убери свое вервие, хрен м-м-м…

«Вот, говорила мне мамаша: молчи чаще — жить будешь дольше!» — грустно констатировал Твур, пытаясь примириться с куском грязной веревки, которым «сержант» взнуздал не в меру болтливого пленника.

Ви нашла волка неподалеку, в естественном углублении на вершине небольшого лесного холма. Он тяжело дышал, белесый язык бессильно свисал из полуоткрытой пасти. Не полностью закрытые глаза заметно дрожали, как будто там, в бреду, волк продолжал схватку за свою подопечную. Лапы скребли грунт, из горла то и дело вылетало сдавленное, отчаянное поскуливание.

Зелье высосало его силы и одурманило мозг, но не смогло заставить его забыть Долг и Любовь — основные чувства Воина Света.

— Потерпи еще немного, я уже здесь. — Ви опустилась на колени и положила ладони на серую, взмокшую больным потом лобастую голову.

Через десяток минут дрожь прекратилась, дыхание выровнялось, глаза закрылись и устало затихли. А еще через минуту в сознании Ви возник неуверенный вопрос:

«Кто ты? Сначала мне казалось, что ты — эльф, но сейчас я ни в чем не уверен… Ты — нечто большее?»

«А ты так хорошо знаешь эльфов? Тебе приходилось встречаться с Перворожденными? С теми, возраст которых больше возраста этого мира?»

«То есть ты родилась еще до Разделения Сфер?» — Волк широко раскрыл глаза, и даже боль от дневного света не заставила его снова зажмуриться.

«Я просто хочу сказать, что мы, эльфы, бываем разные. Как и вы, волки».

«Мы называем себя „серки“ и к волкам имеем не больше отношения, чем вы к людям или люди к обезьянам. А где Ксана?» — Серк попытался встать. С некоторым трудом ему это удалось.

«Она жива. Ее захватили орки. Их преследует мой друг. Как только ты будешь в состоянии, мы попытаемся догнать их. Но они побежали достаточно резво. Нет ли здесь поблизости лошадей? Или, вернее, одной лошади? Она вполне унесет нас обоих».