Четверый (СИ)

При расследовании новгородского заговора свидетельский приоритет царь отдает церковным авторитетам, вне зависимости от высказываний в свой адрес. И посылает Малюту Скуратова за Филиппом, ибо как раз Филипп может пролить свет. Прискакав, Малюта застал только скорбную процессию похорон Филиппа: произошло то, что Филипп и предсказывал. При таком раскладе уж лучше бы Малюте и не скакать было: сам визит тихо, но лихо трансформируется в удушение опального митрополита руками кровавого опричника по прихоти жестокого деспота. Не совсем, правда, понятно, зачем Четвертому надо ликвидировать Филиппа, ведь он и так в отставке. Ну, зачем, зачем… за отказ благословить поход на Новгород.

В сочинении Альберта Шлихтинга о репрессиях 1570 года в Новгороде говорится, что из трехсот арестованных порядка двухсот были отпущены. Это притом, что в биографии Шлихтинга совсем нет места для симпатий к российской монархии: наемник Великого князя Литовского, он попал в плен, был переводчиком у Арнольда Лендзея, личного врача Четвертого, потом бежал в Польшу и написал «Новости из Московии, сообщенные дворянином Альбертом Шлихтингом о жизни и тирании государя Ивана». В русских же источниках, порою очень раздраженных, говорится лишь о семи казненных. Джеромом же Горсей, как и положено дипломату, называет другое число казненных — 700000. И хотя в Новгороде тогда проживало на порядок меньше, но к мнению иностранных наблюдателей в России всегда прислушивались с особым уважением.

Но в чем же сыр-бор, почему в 1570 году русскому царю пришлось выступить против русского города? Даже двух?

Всю торговлю тогда в Балтийском регионе курировал Ганзейский союз — это типа ВТО. Новгород, как и Псков, поддерживал с Ганзой очень тесные отношения. В Новгороде располагалось полноправное представительство Ганзы. А подобные представительства существовали только в Лондоне и Брюгге. Еще за век до Четвертого Иван Третий подавлял инициативу Новгорода «переметнуться к латинянам», Литва, кстати, тогда не вступилась за своих союзников. Псков же был присоединен к Московскому государству сравнительно недавно, при отце Четвертого Василии. Похороны ливонской конфедерации вследствие Ливонской войны и присоединение к России ливонских городов резко снижали значение Пскова как основного центра немецкой торговли. Так вот, в 1570 году и был раскрыт заговор о переходе Новгорода и Пскова под юрисдикцию только что созданного союзного государства — Великого княжества Польско-Литовского. Поэтому «надуманный предлог для разорения Новгорода по доносу некоего бродяги Петра», по сути, не был таким уж надуманным.

В связи с проведением конституционных реформ Четвертого в России и появлением такого неожиданно сильного игрока на мировой арене Московия наполнилась какими-то мутноватыми заграничными персонажами. Персонажи ищут инвариантных союзников, ведут переговоры, вербуют лоббистов, агитируют из-под полы. Без науськиваний Новгород бы не поднялся.

Россия оказалась в сфере европейских интересов, а европейский политический процесс был очень специфичен. В 1569 году Польша объединяется с Литовским княжеством. В Польше после смерти Сигизмунда в 1572 году начинается безвластие: Генрих Анжуйский, который мог бы занять трон, бежит к себе во Францию. На королевскую вакансию рассматривается несколько фигур, в том числе и сын Четвертого — Федор. Предполагалось, что новое унитарное государство увеличится за счет того, что обрадованный отец отдаст формальному королю (юноше) ряд городов. Сам же Четвертый предполагал аккуратно поменять козыри, объединив два (если с Литвой, то три) государства под своей, естественно, властью. Если бы эта затея осуществилась, тогда Киев и другие древнерусские города снова присоединилась бы к России.

Понятно, что самого Четвертого в короли допустить нельзя. А почему же нельзя — юридически и фактически он типичный демократ: по восшествии на престол Четвертый создает Земский собор (государственную думу), создает Избранную раду (сенат), куда вошли, между прочим, и Курбский, и Сильвестр, возглавлял же Избранную раду Адашев. В результате работы соборов (то есть собраний) реформирована армия, приняты ГПК-УПК, на Стоглавом соборе разработан церковной регламент. Введена в государстве и единая валюта.

В принципе, на должность польско-литовского короля можно было бы рассмотреть и кандидатуру Четвертого — будь он хотя бы католиком. Но он совсем не католик, «латинские церкви» строить отказался. И реноме у него отвратительное. Точнее, должно быть отвратительным.

Например. Четвертый наладил торговые связи с Англией помимо Ганзейского союза и даже завернул интригу с англо-российским династическим союзом. А если предположить, что Джером Горсей, как истинный английский дипломат, был лоббистом Ганзы или английских (французских, испанских, немецких) не/заинтересованных групп, то Новгород (в 700000 жертв) еще легко отделался. И главное, с таким дикарем нельзя иметь дел.